Онлайн книга «Аркада. Эпизод первый. kamataYan»
|
– Привет, Абдулла, – произнес он, изобразив на лице равнодушно-вежливую улыбку. – Привет, Ли, – ответил гость, мрачно изучая перегородку. – Перестал мне доверять? – Я никогда тебе не доверял. – Раньше мы общались лицом к лицу. – Извини, купил новую машину. – Хаожень взял из подстаканника пластиковую бутылку с газировкой и сделал большой глоток из горлышка. Такси давно набрало максимально разрешенную в городе скорость и стремительно удалялось от Северного вокзала на восток, в сторону более безопасных районов. – Хочешь скажу, о чем ты думал, когда шел к машине? – неожиданно поинтересовался Ли. – Научился читать мысли? – изумился Абдулла. – Ты думал, можно ли обмануть genID. Несколько мгновений Абдулла изумленно таращился на китайца, после чего выдохнул: – Откуда ты знаешь? – Маркетинговый дрон был обклеен рекламой «Jupiter ZU», первый smartverre с подключением к чипу genID, и он не мог не задать тебе определенный ход мыслей, – объяснил Ли. – Ты, кстати, подключен? – Нет. – Рано или поздно придется, – пообещал Хаожень. – Или сам подключишься, или примут закон об обязательном чипировании преступников. Абдулла вздрогнул и скривился: – Им придется доказать, что я преступник. – Полагаю, достаточно будет одного привода в полицию. – Откуда ты все знаешь? – Предсказываю будущее на основе анализа настоящего. – Что? – Не заморачивайся, – махнул рукой Ли, бросив быстрый взгляд в окно: роботакси двигалось по кольцу, и можно было позволить себе поболтать. – Скажи, я прав или нет? Ты думал, как обмануть genID? – Думал, – признался Абдулла. – Ответ: никак. Второй ответ: даже не пытайся. И если вживляемый в кость чип еще можно подделать – теоретически, – то добраться до базы данных DNA [5] не способны даже лучшие хакерские группы. Все пытались и все признали поражение. А если невозможно добраться до базы данных, то взлом чипа не имеет смысла: экспресс-анализ тут же покажет несоответствие и тебя потащат в кутузку, – мушкетер провел пальцем по подлокотнику кресла. – На сегодняшний день genID – идеальный идентификатор, я даже немного завидую парням, которые его разработали, – это была прекрасная, творческая задача. – То есть скоро мы все окажемся под колпаком? Наивный и плохо образованный Абдулла до сих пор не понимал, что он давно под колпаком, правда, не таким классным, как genID, но, чтобы не затягивать разговор, Хаожень не стал вдаваться в подробности, а коротко подтвердил худшие опасения собеседника: – Обязательно. – И что делать? – Отказываться от чипирования, пока это возможно, но… Но, думаю, твой DNA уже в базе. – Я не давал разрешения на его использование! – возмутился Абдулла. Ли деликатно улыбнулся и поднял брови: – Ты принес золото? – Ты знаешь, что принес, – ворчливо ответил преступник. – Наверняка просветил меня еще на улице. – Просветил, – не стал отнекиваться Хаожень. – На тебе четыре слитка. – Каждый по килограмму, как договаривались. – Абдулла расстегнул куртку и продемонстрировал мушкетеру спрятанное в карманах «разгрузки» золото. Десять лет назад его продажа частным лицам в виде песка и слитков была окончательно запрещена, что привело к взрывному росту цены и огромному спросу на черном рынке. Четыре килограмма могли отправить Абдуллу в тюрьму на десять лет, но мушкетер отказывался принимать другую плату, поэтому приходилось рисковать. – Клади по очереди. В разделяющую собеседников перегородку был встроен лоток, и Ли открыл его, чтобы принять груз. – Сюда поместится только один, – заметил преступник, оценив размер «ковша». – Поэтому я сказал: по очереди, – напомнил Хаожень, вынимая из лотка первый слиток. – Банк Греции? – Товар настоящий, – осклабился Абдулла. – Взят при ограблении Македонского отделения. – То есть слитки «горячие»? – А ты их собрался властям сдавать? – Я… – Хаожень запнулся. – Я… И закашлялся, одновременно почувствовав нарастающую слабость и головокружение. – Что случилось? – участливо поинтересовался Абдулла, возвращая второй слиток в разгрузку. – Я… – Мушкетер посмотрел на золото и скривился: – Ты… – Нужно было надевать латексные перчатки, – расхохотался Абдулла. – Тогда бы токсин не подействовал. Ли пробормотал бессвязное ругательство и сполз на пол. Абдулла улыбнулся, снял smartverre и уверенно воткнул его в один из внутренних незащищенных разъемов. Робомобиль заморгал красным, показывая аварию энергетического контура, и стал плавно прижиматься к обочине. * * * Мое самое странное воспоминание? Гм… Мое самое странное воспоминание кажется выдумкой сумасшедшего и скорее всего действительно является галлюцинацией. Потому что прошлое не может быть настолько отчетливым, запоминаться в таких подробностях и возвращаться, постоянно, мать его, вспыхивать в памяти. Прошлое расплывается в легкой дымке тумана времени и не кажется четким. Оно – эмоции, чувства и переживания. Прошлое – это запах горящего дерева у первого костра, соленый вкус первой крови во рту, холод первого настоящего страха, ярость первой настоящей победы, прикосновение к любимой – вот что такое прошлое. Простое человеческое прошлое. А я помню действия и декорации в таких деталях, словно пересматривал этот фильм тысячу раз. Я пересматривал этот гребаный фильм тысячу раз. Во сне. В одном и том же сне. В сюрреалистическом смешении кошмара, восторга и лжи… Ведь когда мы говорим о прошлом, ложь становится обязательной даже во сне. Прошлого без лжи не существует, потому что оно хочет нравиться, а ложь – идеальная косметика, особенно для неприглядных девок. Таких, как прошлое. Ложь не такая грубая, как целлулоидный ботокс, и не такая пошлая, как силикон с пришпиленными сверху сосками. Пластику невозможно скрыть, даже самую лучшую, а ловкая ложь проникает в душу по капле и остается навсегда. Прошлое становится другим, но при этом – отчетливым. Я пересматривал этот фильм тысячу раз и знаю, что декорации поменялись. Возможно – полностью, но я этого не заметил, потому что декорации меняла ловкая ложь, по капле за каждый раз из тысячи, обманывая меня там, где я совсем не ждал. Я знаю, что все это было на самом деле, но представляю выдумкой, и в этом, наверное, их настоящая победа над моим прошлым: они до него добрались. Я прятал воспоминания в самом надежном на свете хранилище – в мозге, в загадочном сером веществе, к которому невозможно подобрать ключ… к которому очень легко подобрать ключ, но я никого не подпускал к замку. Наверное, не подпускал – я забыл, что случилось. Детали прошлого шныряют, как напуганные колибри. Некоторые картинки до сих пор пахнут, другие я помню на вкус, но большинство – лишь эпизоды затянувшегося трейлера о том, что было. Я смотрю на эту нелепую склейку и не узнаю фильм, в котором играю главную роль. Я знаю, что мои воспоминания реальны, но ругаюсь на плохие спецэффекты. |