Онлайн книга «Смерть перед Рождеством»
|
Я не пил вчера, точно. Почему же после Салема все вокруг плыло, как в тумане? Неужели это я позвонил ей первый? Да, именно так. Я не помню, о чем мы с ней разговаривали. Одно только: как Сэм, стоя на коленях перед кроватью, расстегивала на мне джинсы. Ее волосы щекотали мне бедра. До сих пор у меня перехватывает дыхание при мысли об этом. Я забыл – очень старался забыть, по крайней мере, – как она хороша. До сих пор я чувствую ее пальцы на своих плечах, там как будто даже остались отпечатки ее ногтей. Пять на одном и четыре на другом – сердце мое сжимается. Но «Собрил» притупляет любую боль. Я выдавливаю на палец хорошую порцию зубной пасты и размазываю ее во рту. Потом возвращаюсь в постель, к Сэм, чувствуя облегчение от того, что она до сих пор спит. Обнимаю ее за талию, ее живот кажется мне необыкновенно мягким. И хотя между нами давно не было ничего подобного, происходящее представляется мне самой обыденной вещью на свете. Все-таки как хорошо дома… Сэм спит спокойно, как будто совсем не видит снов. Проснувшись, она держит глаза закрытыми и проводит пальцами по моему лбу, линии волос. Я вздрагиваю; она улыбается, чувствуя это. Опускает руку, кладет ее себе на бедро. Вслушиваюсь в ее глубокое дыхание. Сэм трогает пальцами мой рот, я захватываю их губами. Вкус ее кожи пьянит меня, уши наполняют монотонный гул. Это «Собрил». Кровь стучит в виски. В конце концов Сэм мягко, но решительно наклоняет мою голову к себе, так что я чувствую на губах ее обжигающе горячую кожу. * * * – Что ты собираешься сегодня делать? – спрашивает она. – Я… я хотел встретиться с Гримом. – Вот как… – Она произносит это нарочито холодно, чтобы не выдать своих эмоций, тем самым выдавая себя с головой. – Зачем? – Мне нужно встретиться с ним. Сэм не отвечает, занимаясь в постели своим мобильником, пока я одеваюсь. У нее розовые щеки. Я открываю рот и закрываю его снова. Присаживаюсь на край кровати. – Просто… так мне нужно. – Понимаю, – говорит она. Потом откладывает мобильник и проводит ладонью по свалявшимся волосам. Смеется, зажимая ладонью рот. – У меня в волосах сперма. – Прости. – Мне это даже нравится. Улыбка исчезает, и Сэм снова становится серьезной. – О чем мы говорили вчера? – Так… ничего особенного. – И обо мне? – Немного. Я опускаю глаза. Сэм протягивает руку, берет меня за локоть: – Я же сказала, ничего особенного. – Зачем ты мне это говоришь? – Чтобы ты не расплакался. * * * Оставив Сэм запасные ключи, я выхожу на Чапмансгатан. Ноги скользят в снежно-льдистой кашице, кое-где присыпанной песком. Я спрашиваю себя: где Гофман? С тех пор как мы с ним расстались, я не видел темной «Вольво». Думаю, Бирк тоже. Гофман затаился где-то в Стокгольме, выжидает. Я прохожу мимо киоска, читаю газетные заголовки. Ничто не напоминает мне о событиях последней ночи. Шовле. Эштер. Последние слова Эби Хакими вполне могли быть результатом мозговых судорог, заставивших губы сформировать ничего не значившие звуки. Но могли быть и осознанным ответом на вопрос Бирка. Кто знает… Вполне вероятно, сам Эби Хаким не смог бы объяснить их происхождение. * * * – Ты соскучился по мне? – спрашивает Грим, встречая меня в прохладной комнате свиданий. – Да, – отвечаю я. – Я тоже соскучился по тебе. – Он перегибается через стол и втягивает носом воздух, будто принюхивается. – Ты занимался сексом. Я чувствую, как мое лицо заливается краской. – Да. – Это Сэм? – Да. – Поздравляю. – Грим улыбается. – Она знает, что ты у меня? – Да. – И вы в первый раз занимались этим? – В первый после того, как расстались. – Ну и как оно? – Тебя это не касается. – То есть это было плохо? – Я так не сказал. Следующая фраза приходит на язык сама, помимо моей воли. Я сам не понимаю, откуда она взялась. – Сэм напомнила мне… Я замолкаю, не договорив. – О чем она тебе напомнила? – То, о чем я говорил тебе постоянно… Что я не смог бы без нее с этим справиться… Грим хмыкает. – Пустые слова. – Но это правда, я так чувствовал. – Что, больше не чувствуешь? – Я не знаю. Однако Гриму, похоже, уже все равно. Он широко зевает. Потом подносит руку к лицу, нюхает и морщит нос. – Я насквозь провонял их препаратами, а они всё пичкают и пичкают… – Так ты не пей. – Как? Они же следят за мной, не отходят, пока не проглочу… – Он замолкает, потом его глаза вспыхивают. – С тобой что-то не так. – Что? Грим ставит локти на край стола, насколько это возможно в его положении. – Ты в отчаянии… Как будто о чем-то сожалеешь. – Да. – О чем же? – У меня не получается завязать… и осталось всего две штуки. – Всего две таблетки? – Да. – Так раздобудь еще… – Я не могу. Каждый связанный с «Собрилом» шаг регистрируется в Сети. Я рискую оказаться здесь. – У тебя ломка? – Я умираю. – Я киваю. В глазах Грима читается нечто похожее не сострадание. Но я слишком хорошо его знаю, чтобы так обмануться. – Я знаю, каково это, – говорит он. – Завязать без посторонней помощи почти невозможно, но ты попробуй. Потому что иначе скатишься на самое дно. – Ты и в самом деле хочешь, чтобы я выкарабкался? – Конечно. – Почему ты этого хочешь? – А почему ты спрашиваешь? – Стоит только попытаться – и жизнь превращается в ад. Он снова морщится. – Да ладно, Лео… Или ты не коп? – Да, но… это ты к чему? – Я полагал, тебе нравится смотреть на меня такого… Как я мучаюсь, я имею в виду. – Это не так. Зря ты так говоришь. – Ну… я же не знаю… Разве тебе не странно, что я такой подозрительный? – Можно сказать и так… А вообще, думай обо мне что хочешь… плевать я хотел. |