Онлайн книга «Никаких принцесс!»
|
Весь вечер я наслаждаюсь горой учебников. Габриэль положил их на видном месте — на пороге, чтобы гарантированно споткнулась и заметила — с пометками и подробным описанием, что и как должно сделать. Спать ложусь я совершенно несчастная. — Я нашел твою слабость, — улыбается мне зеленоглазый злодей, снова отражающийся в зеркале, но невидимый без него. — Кто ты такой? — вяло интересуюсь я, глядя на осунувшуюся фею в отражении. — Мы скоро встретимся, Виола, — улыбается «маска». — Уже очень скоро. Зеркало дрожит и тает в тумане… — Постой! Это ты мучаешь Дамиана?! — Он будет мой, — тихо говорит голос — бесплотный и вкрадчивый. — Ты сама мне поможешь, Виола. — Размечтался! Дамиан сильнее, чем ты думаешь, и он тебе не верит! Прекрати над ним… — Верит, Виола, — прямо в ухо шепчет мне голос. — Верит. И сделает то, что я хочу. Так же, как и ты. — Одна низложенная королева недавно так уже говорила, и она плохо кончила! — Она тоже делает то, что я хочу, — загадочно отвечает голос, и сон меняется. Снова какая-то чепуха про кролика в клетке и яблоки. И волшебные зеркала… Просыпаюсь я разбитая, невыспавшаяся, шиплю на Габриэля и объявляю, что я сегодня прогульщица. Отворачиваюсь и сплю. На этот раз, слава богу, без сновидений. А потом на меня льется вода. Почему, ну почему первое, что приходит в голову этому проклятому демону, когда он хочет меня разбудить, — это вылить на меня кувшин ледяной воды?! Конечно, я мгновенно просыпаюсь, особенно когда вода заливается мне в нос. И уже заученным движением, отфыркиваясь, хватаю подушку и размахиваюсь. — Габриэль! По-твоему, это смешно?! Звенит по полу кувшин, я роняю подушку — она падает в лужу у кровати и там мокнет. А с пола поднимается изумленный Ромион, бросает на меня любопытный взгляд и поднимает брови: — Кто такой Габриэль? — Никто. — Я оглядываю комнату: Габриэль сидит на подоконнике и беззвучно смеется. Я корчу ему рожицу и поворачиваюсь к Ромиону. Тот удивленно переводит взгляд в сторону окна, но никого там, конечно, не видит. — Виола, только не говори мне, что завела роман с кем-то из слуг. Мне становится жаль, что подушка уже лежит на полу — не бить же Ромиона одеялом? — Во-первых, моя личная жизнь не твое дело… — Как раз мое, — возражает Ромион. — Мой брат с замашками темного колдуна влюблен в тебя по уши, и я должен узнать, если ты решишь его бросить. По меньшей мере за полгода, чтобы успеть все подготовить. — И что ты собираешься готовить? — Сначала мне хотелось сказать отнюдь не это, но последняя фраза звучит слишком интригующе. Ромион устроит конкурс красоты, кастинг на лучшую замену мне или… — Клетку, Виола. Серебряную клетку для начала. Большого размера, — сбрасывает меня с небес на землю Ромион. — Дамиан последнее время пристрастился превращаться в дракона. Причем боевого. Не заметила? Заметила… Правда, вчера он был чем-то средним между ящерицей и крысой, но суть волнений Ромиона я уловила. — Поэтому будь добра вовремя уведомить меня. — Ромион отряхивает свой камзол, хотя каждая «художественная» складочка там и так на месте. — В письменном виде. Обязательно, — киваю я. — Нет, в письменном не надо. — Кажется, Ромион решил, что я это серьезно. — В письменном он может раньше узнать, а мы же этого не хотим. — Нет, — фыркаю я. — Не хотим. — Отлично, — улыбается Ромион. — Я рад, что мы друг друга понимаем. Да уж. Друзья называется. — А сейчас, будь добра, приведи себя в порядок — я пришлю горничных, чтобы помогли. У тебя полчаса. Полчаса? А потом что? Расстрел? — Зачем? — Ты обещала пойти на премьеру моей мачехи, — объявляет Ромион таким тоном, будто не он меня об этом просил, а я умоляла и он любезно согласился. — Она что, сегодня? — Она через час. Кучеру и так придется гнать против правил, и все потому, что ты спишь, когда должна вовсю готовиться. — Ромион, а можно я стукну тебя по лбу? — Виола, позволь напомнить, что я король… — и отодвигается на всякий случай. — Я помню, — ворчу я. — Прекрасно. Дамиан тебя ждет. Кажется, уже час как. Позволь напомнить также, что принцессы… Я все-таки бросаю в него одеяло. Достал. — Полчаса! — напоминает Ромион, выпутавшись из-под одеяла, и сбегает за дверь. Его место занимает целая орава горничных, которые молчат, пугливо косятся на ту, что выбирает мне наряд, — суровую даму в чепце, больше похожем на корону, чем на атрибут горничной. И да, управляются меньше чем за полчаса, хотя результат, на мой взгляд, получается слишком роскошный, я даже в зеркале себя не узнаю. Какая-то голубоглазая золотоволосая кукла в желтом воздушном платье таращится на меня в ответ и хлопает глазами. — Уберите, — прошу я, и зеркало в мой рост увозят. Часы отбивают половину шестого. Со вздохом я смотрю на свои руки в лимонных шелковых перчатках, длинных, до локтя. Понимаю, что менять наряд поздно. Что ж, побуду куклой. А по возвращении поговорю со старшей горничной — за что она меня так не любит? Дамиан стоит у окна моей гостиной, освещенный тусклыми красноватыми лучами вечернего солнца. В строгом черном бархатном костюме по местной моде а-ля наше позднее Возрождение, спиной ко мне, облитый светом, он кажется чем-то неземным, конечно же, очень красивым, но и… сломанным. Как выброшенная кукла. Я вспоминаю издевающийся вкрадчивый голос из сна и понимаю, что это все не шутка. Это уже не смешно. Он, этот голос, эта «маска», сломал что-то в моем Дамиане. Что-то треснуло, и с каждым мгновением эта трещина растет… А ведь совсем недавно я видела, как Дамиан сияет. Его любовь ко мне светилась — и меня грел этот свет. Как это могло уйти так быстро? Дамиан оборачивается, и на мгновение — недолго, всего-то секунда — я ясно вижу обреченность в его глазах. Она очень яркая, очень заметная, эта обреченность. — Виола. — Он улыбается и идет ко мне. И я к нему и тоже улыбаюсь. Так же фальшиво. — Ты прекрасна. — Серьезно? — усмехаюсь я. — Похожа на громадный лимон? — На что? Значит, тут не растут лимоны… — Такой кислый фрукт, по цвету — как я сейчас. Дамиан, кажется, не слушает: он берет меня за руку, подносит ее к губам — но вместо того, чтобы дать поцеловать, я сама подаюсь к нему и легко целую в губы. — Я рада тебя видеть. |