Книга Девушка в башне, страница 47 – Кэтрин Арден

Саша довел ее до порога комнаты, благословил и ушел.

Вася рухнула на кровать. Звуки праздничной Москвы доносились из узкого окна. Она провела в пути долгие недели, вступила в бой и перенесла болезнь. Она очень устала. Вася закрыла дверь, скинула плащ и сапоги, без аппетита поела и забралась под гору меховых покрывал.

Хотя одеяла были тяжелыми, а печь согревала комнату ровным теплом, Вася дрожала и не могла заснуть. Она снова и снова вспоминала свой обман, слышала глубокий голос отца Константина, которым он рассказал ее брату и сестре почти всю правду. Она снова слышала крики предводителя разбойников и видела его меч в лунном свете. Шум и сияние Москвы ошеломили ее: она не знала, что было реальным.

Наконец, Вася заснула. Но после полуночи она резко проснулась в тишине. В воздухе пахло мокрой шерстью и ладаном, и Вася растерянно уставилась в потолок, тоскуя по свежему зимнему ветру.

Затем у нее перехватило дыхание. Она услышала рыдания.

Звук постепенно приближался. Всхлипывания, словно иголки, пронзали терем князя Серпуховского.

Нахмурившись, Вася вскочила. Она не слышала шагов – лишь вздохи и плач.

Все ближе.

Кто мог плакать? Вася не слышала шагов и шороха одежды. Она поняла, что плакала женщина. Какая женщина могла прийти сюда, в мужскую часть дома?

Еще ближе.

Рыданья стихли у ее двери.

Вася едва дышала. Так мертвецы приходили к ней в Лесном Краю, плакали и умоляли впустить их погреться. «Глупости, здесь нет мертвецов. Медведь связан».

Вася набралась смелости, вытащила свой ледяной кинжал, пересекла комнату и резко открыла дверь.

Из дверного проема на нее смотрело лицо: бледное любопытное лицо с оскалом.

«Ты, – злобно сказало существо. – Убирайся отсюда, уходи…»

Вася хлопнула дверью и бросилась в кровать с колотящимся сердцем. Гордость – или желание молчать – подавила крик, хотя от страха она едва переводила дух.

Она не закрыла дверь на засов, и теперь та медленно открылась.

Нет… там ничего не было. Лишь тени, проделки лунного света. «Что это было? Призрак? Сон? Господи, спаси и помилуй».

Вася долго смотрела на дверь, но так никого и не увидела. Было тихо. Наконец, она собралась с духом, пересекла комнату и закрыла дверь.

Она еще долго не могла заснуть.

* * *

Василиса Петровна проснулась в первый день Масленицы замерзшей и голодной, расстроенной и мятежной. На нее смотрели огромные темные глаза.

Она моргнула и подобрала под себя ноги, настороженная, как волк.

– Здравствуй, – лукаво сказала хозяйка глаз. – Тетя. Я – Марья Владимировна.

Вася уставилась на ребенка и попыталась изобразить оскорбленное достоинство старшего брата. Ее волосы все еще были скрыты под капюшоном.

– Это неприлично, – чопорно сказала она. – Я твой дядя Василий.

– Нет, не дядя, – возразила Марья. Она слезла с кровати и скрестила руки. На ее маленьких сапожках были вышиты багряные лисы, с темных волос спадала шелковая лента с серебряными кольцами. Ее лицо было белым, словно молоко, а глаза напоминали норы в снегу.

– Я следила за Варварой вчера. Я слышала, как матушка рассказала все дяде Саше. – Марья положила палец в рот и оглядела Васю с ног до головы. – Ты моя уродливая тетя Василиса, – добавила она, пытаясь изобразить безразличие. – Я красивее тебя.

Марью можно было назвать по-детски красивой, не будь она такой бледной и осунувшейся.

– Так и есть, – согласилась Вася, разрываясь между удивлением и испугом. – Но не такая красивая, как Елена Прекрасная, которую украл Серый волк. Да, я твоя тетя Василиса, но это большой секрет. Ты умеешь хранить секреты, Маша?

Марья вскинула подбородок и села на скамью у печи, расправив юбки.

– Да, умею, – сказала она. – Я тоже хочу быть мальчиком.

Вася решила, что утро – не лучшее время для таких разговоров.

– Что же скажет твоя матушка, если потеряет свою дочурку, Маша? – отчаянно спросила она.

– Она не расстроится, – заявила Марья. – Она хочет сыновей. – Девочка добавила с напускной храбростью: – А еще я хочу сбежать из терема.

– Возможно, твоя мать хочет сыновей, – сдалась Вася. – Но она хочет и тебя. Зачем тебе сбегать из терема?

Марья вздрогнула. Беспечная храбрость покинула ее.

– Ты мне не поверишь.

– Думаю, что поверю.

Марья потупила взгляд.

– Меня хочет съесть призрак, – прошептала она.

– Призрак? – Вася вскинула брови.

– Няня говорит, что я не должна говорить об этом и пугать матушку, – кивнула она. – Я стараюсь. Но мне страшно. – На последнем слове ее голос утих. – Призрак всегда ждет, пока я засну. Я знаю, что он хочет съесть меня. Поэтому я хочу сбежать из терема, – заключила Марья с былой решимостью. – Возьми меня с собой мальчиком, или я расскажу всем, что ты девочка, – пригрозила она, но отпрянула, когда Вася поднялась с постели.

Вася опустилась на колени перед ней.

– Я верю тебе, – мягко сказала она. – Я тоже видела этого призрака. Прошлой ночью.

Марья уставилась на нее.

– Ты испугалась? – медленно спросила она.

– Да, – призналась Вася. – Но мне кажется, призрак тоже боялся.

– Я ненавижу его! – закричала Марья. – Ненавижу призрака. Он мучает меня.

– Возможно, в следующий раз мы должны спросить, чего он хочет, – задумчиво сказала Вася.

– Он не слушает, – вздохнула Марья. – Я говорю ему уходить, а он не слушает.

Вася внимательно посмотрела на свою племянницу.

– Маша, ты видишь то, чего твоя семья не видит?

Маша настороженно посмотрела на нее.

– Нет, – сказала она.

Вася ждала.

Ребенок опустил взгляд.

– В бане есть человечек, – сказала она. – И в печи. Они пугают меня. Матушка сказала мне не выдумывать, а то ни один князь не женится на мне. Она… она очень разозлилась.

Вася хорошо помнила свою беспомощную растерянность, когда она рассказала всем о том, что видит несуществующий мир.

– Человечек в бане настоящий, Маша, – резко сказала Вася. Она взяла девочку за плечи. – Не бойся его. Он защищает твою семью. У него много родственников: один охраняет двор, другой конюшню, третий очаг. Они отгоняют зло. Они такие же настоящие, как и ты. Ты не должна сомневаться в себе и бояться того, что видишь.

– Ты тоже их видишь, тетя? – нахмурилась Марья.

– Да, – кивнула Вася. – Я тебе покажу их. – Она помолчала и добавила: – Если пообещаешь никому не рассказывать, что я девочка.