Книга Горничная особых кровей, страница 48 – Агата Грин

Я была уверена, что он скажет: «Поиграем в снежки».

— Поиграем, горничная?

— В снежки?

— Нет. Это слишком просто.

— Тогда во что?

— Возьми снег в руку, подержи.

Я склонилась, набрала снега, поднялась.

— Запомни ощущение холода и влаги.

Вдруг прямо мне в лоб прилетело снежком… хотя снежка владетель не бросал. Он вообще не шевелился. Да и снега на моем лбу не было… зато было ощущение снега. И холода. И влаги.

— Настоящий снежок выброси, а в меня брось мысленным снежком. Попробуй, горничная. Для твоего уровня эо это просто легкая разминка.

Я попробовала. Ничего не получилось.

— Я не понимаю, как. У меня не получается. Никогда не получалось. Я в эо профан.

— Забудь, чему вас учили в школе. Психокинез — это творчество. Выражение твоего я. Ты можешь сделать все, что угодно.

Неужели у тебя не хватает фантазии?

— Я, правда, не понимаю, как это делается. Знаете, светлейший, почему я люблю роботов? С ними все просто: есть инструкция, есть детали, и всегда четко знаешь, что сделать, чтобы он заработал. А эо…

— Ты свалила меня с ног пощечиной. Заставила шишки упасть на нас. Оттолкнула меня с огромной силой, когда я выбрасывал тебя в окно. Вспомни, как это получилось. И повтори.

Пощечина получилась, когда владетель посчитал, что я доступная. Я всю свою силу, страх, ярость вложила в тот удар. А шишки попадали, когда я была зла. И раздражена. А окно… Я просто очень-очень испугалась, что меня и впрямь выбросят в окно, и жизнь окончится. И все эти случаи объединяет одно: владетель. Рядом с ним мне никогда не было страшно применять силу.

Так что же я сейчас тушуюсь?

Я представила, что загребаю в руки много снега и швыряю ему в лицо.

Но ощущение, будто в меня кинули снегом, поразило не его, а меня. Я начала убирать с лица несуществующий снег.

Мужчина коварно улыбался:

— Ты думала, я позволю тебе напасть?

«Ах ты, цент обесцвеченный!»

Я забыла, что никогда не умела обращаться с эо. Все эти страхи и установки пропали, я начала нападать на альбиноса самыми разными способами, воображала, что его засыпает снегом, что у него выпадают волосы (спасибо за идею, Гримми), что он падает от невидимой подножки… А потом воображаемые пакости отошли на второй план, и я начала бросаться чистой энергией, не задумываясь, откуда она берется и в каком количестве. В крови заиграл адреналин, кончиками пальцев я ощущала силу, но она не причиняла боли.

Вдруг оглушительно запищали приборы. Удивленная, я замерла на месте.

В каком-то метре от нас зависло нечто потрескивающее.

Нечто напало.

Когда на принятие решение есть только мгновение, не разум решает, что делать. Включается инстинкт самосохранения, или… инстинкт сохранения другого.

Нечто полетело к владетелю. Я кинулась наперерез нечто.

Что-то вспыхнуло, меня вдавило в снег. С минуту я поражалась произошедшему, а потом начала понимать: сейчас умру от удушья. Нужно избавляться от этой тяжести, пока она меня не убила. Физической силы, чтобы сдвинуть с себя тело, мне не хватило, поэтому я прибегла к силе эо, и вылезла из-под владетеля.

Судорожно вдохнула, и еще раз. Огляделась. Мужиков как не бывало — сиганули врассыпную и попрятались. Надеюсь, что попрятались.

А владетель…

Натиновый костюм на спине, плечах и руках обуглился и слез, ткань потеряла цвет, остались только серебристые, переливающиеся волокна. Они висели на белоснежной коже жалкими обрывками.

Первой моей мыслью было — умер! Второй — не умер, он неуязвим и бессмертен, как дьявол из легенд первых землян на Энгоре. Однако на секунду, одну только секунду я представила, что он мертв, и этого мне хватило, чтобы испугаться настолько, что сердце пропустило удар.

Я использовала эо зрение.

Конечно, он жив! Иначе и быть не может! Сразу стало легче дышать, сердце забилось быстрее.

Владетель пошевелился. Я посмотрела в его сторону.

Глаза, как у робота, которого только что активировали. Радужки немного отсвечивают фиолетовым — знак того, что эо работает, восстанавливая организм. Малейв приподнялся на локтях, слепо на меня посмотрел. Затем — на приборы. На лес.

Понимая, что в таком состоянии его лучше ничем не тревожить, я осталась на своем месте. Как бы мне ни было любопытно, сейчас лучше молчать и ждать. Если будет нужно, Гоин заговорит сам, и сам все объяснит.

Владетель поднялся, качнулся немного туда-сюда, и медленно пошел к приборам. Оглянулся, и явно что-то отметил; наверное, сильно изменилась энергетика места. Подобрав в руки один из приборов, он направился в лес.

Желание последовать за ним было сильным, но я не пошла. Он и раньше в зоне порой куда-то уходил молча, весь в себе. В такое моменты он был не человеком, а радаром, которые засек аномалию. Ветров его не тревожил, и я не буду.

Лучше найти мужиков-помощников. Я встала, отряхнулась, и пошла по следам. Один лежал в снегу, закрыв голову руками, другой притаился за сосной. Третий тоже быстро нашелся; он бормотал какой-то бред про сгустки.

Узрев меня живой и невредимой, они заметно приободрились. Раз я не умерла, то и им бояться нечего — так они решили. Я не стала разубеждать их и объяснять, что осталась живой только потому, что владетель закрыл меня собой.

— Следим за приборами, — сказала я. — И никуда не уходим. Нужно подождать владетеля.

— А куда он ушел, а, Регинка?

— Не знаю.

Владетель не явился ни через час, ни через два. Мужики замерзли, начали ворчать, что, мол, они то обычные люди, а не эокнутые, и что им требуется тепло и еда.

— Возвращайтесь в деревню! — не выдержала я.

— Аты?

— Я останусь. Не замерзну, не беспокойтесь.

Меня начали убеждать, что оставаться глупо, что владетель может вообще не вернуться. Устав препираться, мужики все-таки ушли. Я же стала счищать с оставшихся приборов снег; некоторые из них еще пищали, другие замолкли.

Долго я в одиночестве не осталась. Минут через пятнадцать явился Аркадий; в спешке он загнал снегоход в зону, и тот «умер». Чертыхаясь, мужчина спрыгнул со снегохода и подбежал ко мне, схватил за плечи.

— Регина, ты в порядке? — спросил срывающим голосом. — Как себя чувствуешь?

— Я в порядке. Владетель тоже. Он что-то разглядел и ушел в лес с одним прибором.

Аркадий заметался по поляне, начал расспрашивать, где возник сгусток, как он напал. Я рассказала обо всем, но Ветрова это не могло удовлетворить: он только зря метался туда-сюда. Вид у него был взвинченный.