Книга Золото Хравна, страница 85 – Мария Пастернак

— Неужели ты думаешь, что я не сказал бы тебе об этом раньше, если бы знал! — хрипло вскричал Стурла. — Не сказал бы ради его жизни или ради своей? Хочешь, возьми всё, что я имею, — мой дом и корабли, мои деньги и усадьбу, но отпусти Кольбейна!

— Ты скажешь ради нее! — Стюрмир указал пальцем за спину Стурлы, туда, где виднелась светлая макушка Вильгельмины. — Ради нее ты скажешь мне все.

— А если я пристрелю тебя прямо сейчас, не дожидаясь полудня? — крикнул Гамли, целясь с башни в голову Стюрмира.

— Ты убьешь меня, Гамли, сын Торда, если не промахнешься, — широко улыбнулся Стюрмир. — Но ты еще не успеешь перезарядить свой самострел, как Андрес отправит Кольбейна к праотцам. До встречи. Вернусь к полудню за ответом. И не вздумайте бежать. Мои люди наблюдают за вами.

Он сделал знак своим людям, и те скрылись в ельнике.

— Помни, родич: до полудня! — крикнул Стюрмир.

Торлейв и Гамли спустились со смотровой площадки. Изба выстыла. Торлейв вновь принялся разводить огонь. Гамли стоял, теребя свою короткую бороду. Стурла тяжело опустился на скамью и стукнул по ней могучим кулаком. Ему нелегко было совладать с собой. Некоторое время он молчал, не произнося ни слова, только дышал свирепо, точно дикий бык. Вильгельмина подождала немного, покуда Стурла успокоится. Наконец он вздохнул и прикрыл лицо ладонью. Тогда она села рядом и взяла его руку в свою. Стурла обнял ее и покачал головой.

— Насчет штурма — это он хватил, — сказал Гамли. — Штурмом нас не взять. И измором тоже: дров и еды у нас запасено на несколько дней.

— Надо развести огонь наверху, как делали раньше, — предложила Вильгельмина. — Возможно, дым привлечет чье-нибудь внимание.

— Хёвдинг дело говорит, — согласился Гамли. — Запалить огонь — это правильно. Возьму-ка охапку хвороста и начну прямо сейчас. Что бы такое сжечь, чтобы дыма было побольше?

— Возьми вон мой кафтан, — хмыкнул Стурла и бросил к ногам Гамли рваный и грязный желтый стакр.

— Идет, — Гамли кивнул. — Он неплохо задымит.

— Подожди, — сказала Вильгельмина. — Я пойду с тобой.

Она подхватила стакр, перекинула его через локоть и побежала вслед за Гамли.

Стурла покосился на Торлейва из-под низко опущенных бровей.

— Чего она хочет?

— Не знаю.

— Она что-то задумала, — заверил его Стурла. — Я это прекрасно вижу. Эта девица всегда была себе на уме. Сказать по правде, не знаю, как ты справишься с нею, когда она станет твоей женою.

— Уж как-нибудь постараюсь, — вздохнул Торлейв. — Пойду-ка и я подымусь с ними, на всякий случай.

Гамли сложил кучкой бересту и сухой мох и теперь колдовал над ними с огнивом.

Ветер пролетал над башней, шевелил высохшую траву, что росла в щелях меж камней, пытался сорвать красный колпачок с головы Вильгельмины и трепал подол ее кафтана, точно разыгравшийся щенок.

Макушки дерев колыхались под порывами ветра. Вильгельмина смотрела и слушала внимательно. Над дальней поляной кружили несколько ворон — они были похожи на россыпь крошек на белой скатерти. Синицы прыгали в кустах рябины, алые кисти ее горели огнями. Совсем близко на еловой ветке покачивалась сойка с румяным брюшком и косилась на Вильгельмину.

— Ну, скажи мне, скажи, — тихо говорила Вильгельмина. — Ты же знаешь, где они. Покажи мне.

Сойка вдруг вспорхнула, перелетела на верхушку другой ели — чуть подальше. Подергала хвостом, снялась с места и перелетела на третье дерево, в глубь леса, уронила снег, наклонилась и резко крикнула: один раз, потом другой. Из чащи леса ей ответила вторая. Вильгельмина пригляделась — и приметила движенье меж стволами. Там были Стюрмир и его люди, и они следили за тем, что происходит на поляне перед башней.

Огонь на башне уже разгорелся, и Гамли бросил в него желтый стакр. Пламя сперва выдохлось и зашлось от возмущенья — казалось, огонь сейчас погаснет; но Гамли встал на четвереньки и, прикрыв бороду ладонью, раздувал и раздувал его, покуда подол и рукава стакра не занялись. К голубому морозному небу вознесся столб густого вонючего дыма.

Торлейв поднялся на башню и встал рядом с Вильгельминой. Он был мрачен, хмурая складка вновь пролегла меж широких бровей.

Вильгельмине очень хотелось его попросить, чтобы он обнял ее — и можно было бы зарыться лицом в край его колючего куколя. Но она молчала, присутствие Гамли смущало ее. Торлейв догадался сам, и его рука легла на ее плечо.

— О чем ты думаешь? — спросил он.

— Видишь, вон там, где прыгают и кричат две сойки?

Торлейв кивнул.

— Вижу. Там Стюрмир встал лагерем. Ты же не надеялась, что он покинет нас надолго и уйдет далеко?

— Но если там Стюрмир, значит, там и Кольбейн. Ты ведь знаешь, как тихо и как незаметно умею я пробираться по лесу, — вкрадчиво начала Вильгельмина. — Конечно, отец ни за что бы не разрешил, но ведь можно его и не спрашивать. Что, если бы вы с Гамли — не знаю как, но там же не очень высоко… можно было бы сделать веревку из плащей и одеяла, — спустили бы меня с другой стороны скалы? Я бы обогнула холм кругом, тихо бы подошла к Кольбейну, разрезала бы веревки и…

— И в руках у Стюрмира вместо одного Кольбейна оказалась бы еще Вильгельмина, дочь Стурлы, — невесело усмехнулся Торлейв. — Нам всем, безусловно, стало бы от этого намного легче. Не надо было бы больше думать о том, как ее прокормить и что с ней делать.

— Нет, ты не понимаешь! — Вильгельмина стукнула его в грудь маленьким, покрасневшим от мороза кулаком. — Мы бы удрали вместе с ним, а вы с Гамли втащили бы нас как-нибудь наверх.

— Хорошая мысль, хёвдинг, — кивнул Гамли. — Только сначала надо как следует всем помолиться и попросить какого-нибудь доброго ангела, чтобы сделал Гроша и иже с ним слепыми и глухими, хотя бы на время.

— Будь Стурла в полной силе, я бы не побоялся их атаковать, — с досадой проговорил Торлейв. — Но двое против десяти — плохой расклад.

Вильгельмина тяжело вздохнула, отвернулась от Торлейва и вновь стала смотреть на свою приятельницу сойку — та все прыгала и переговаривалась со своею сестрой. Потом вдруг резко взмыла в воздух, часто замахала крыльями и полетела над лесом. Вильгельмина невольно проследила взглядом ее полет, ахнула и схватила Торлейва за руку:

— Торве! Смотри!

За лесом просматривалась дальняя часть дороги — та, что проходила вдоль морского берега. По дороге, вытянувшись цепочкой, двигались люди на лыжах. Они были так далеко, что казались черными мухами на снегу.

— Гамли! — позвал Торлейв.

Гамли встал рядом с ними.

— Кто-то идет вдоль берега и довольно скоро уже будет в Фискевере, — сказал он.

— Но кто?

— Хех! Хотел бы и я знать. Надеюсь, это не Ланглив со скалкой в своей нежной ручке ищет меня!