Книга Терновая ведьма. Исгерд, страница 36 – Евгения Спащенко

— Это всего лишь волосы. — Руки ветра уже шарили в кучах хлама.

— Неправда. У тебя волшебная шевелюра — в жизни не видела красивее.

— Оставишь себе на память.

— Я серьезно, Хёльм, — желая настоять на своем, она тронула его за локоть, — избавляться от таких волос — преступление. Ты же Северный ветер, в конце концов!

Запретные слова сорвались быстрее стрелы. Если бы могла, колдунья взяла бы их назад, но сказанного не воротишь.

Верховный владыка отшатнулся от нее, сжался напряженно.

— Ошибаешься, я кто угодно теперь, но не повелитель вьюг и северных ураганов! Глупо тешиться мыслью, что все будет как раньше, от правды это не убережет!

Резким движением он стянул болтающуюся лоскутами бесполезную накидку и швырнул на пол. Лицо сделалось каменным.

«Глупая, глупая девчонка!» — Изольда закусила губу, в тысячный раз проклиная свой болтливый язык. На роду ей, что ли, написано ненароком ранить дорогих людей?

— Либо помоги раздобыть клинок, — промолвил ветер глухо, — либо не путайся под ногами.

Вспышка гнева на свою незавидную участь угасла, уступив место насущным заботам. Только принцесса, попавшая под горячую руку, затаила в душе печаль.

Нож она откопала в два счета — голубой блеск так и притягивал взор.

— Вот. — Мысок сапога уперся в острое лезвие. — Противно до него дотрагиваться.

Без колебаний ветер потянулся к гладкой рукояти, занес руку для одного решительного движения. Но тихий возглас не дал совершить задуманное.

— Погоди… Не стоит так коротко. — Принцесса запнулась и раскрыла черную от узоров ладошку. — Позволь мне… Обещаю, когда закончу, волосы не будут тебе мешать.

Верховный вздохнул: и что ей до его колтунов? Но противиться молящему взгляду не смог — безмолвно вложил ветряной кинжал в тонкие пальцы.

— Садись, — голос принцессы мигом окреп, — даже без умения летать ты все еще слишком высокий.

Она деловито огляделась в поисках кресел или стульев. Ни того, ни другого в усыпальнице не нашлось. Пришлось остановить выбор на траурном ложе. Ветер нахмурился, но перечить не стал.

— Только бы Вея Эрна не явилась нежданно. — Отложив нож, Изольда выудила из кошеля на поясе гребешок.

— Она в дальней башне, — успокоил Хёльмвинд, прислушавшись к далекому слабому шелесту за стенами. — А это зачем?

На гребень он покосился, словно на ядовитое жало.

— Сиди спокойно, — шикнула терновая колдунья. — Если я поручилась привести в порядок твою прическу, выполню обещание непременно. А уж как — моя забота.

— Ха! — Верховный состроил недовольную мину.

Но стоило костяным зубцам погрузиться в его белоснежные волосы, деланая кичливость исчезла. Руки у принцессы были нежными, как у ветресс, играющих на арфах. Пальцы двигались умело, мягко, под их неощутимым нажимом спутанные пряди вновь превратились в гладкий шелк.

— Вот так, — приговаривала колдунья, играючи расплетая тугие узелки, — позабудь о горестях, Северный ветер…

Колючки на ее запястьях и лбу лениво подрагивали, но Хёльмвинд не замечал этого. Сейчас он не способен был даже подняться на ноги — столь сильной оказалась умиротворяющая терновая магия. Прочным шипастым заслоном она обволакивала его сердце, прогоняла прочь тревоги.

На мгновение свет кругом померк, в мире остались лишь ласковые пальцы Изольды и ее мерный шепот… Спустя секунды, мнившиеся вечностью, принцесса осторожно тряхнула его за плечо и позвала озадаченно:

— Хёльм, ты слышишь меня?

Морщась от сожаления, она провела голубым лезвием по хвосту, предварительно собранному в жгут, и почти доплела вторую косу у виска ветра, когда он ни с того ни с сего разлегся на перинах с закрытыми глазами.

Колдунья собиралась разбудить его, окликнуть, но лицо верховного было так безмятежно, что тормошить его не хватило духу. Будто Вея Эрна, он погрузился в тихое забытье, голова покоилась в ворохе погребальных лент и кружев. Если бы северный владыка не лежал поперек кровати, можно было бы вообразить, что покои эти принадлежат ему, а не Розе Ветров.

Припомнив о ней, принцесса встрепенулась. Что скажет повелительница, обнаружив ее, колдующей над Северным ветром? Мираж, нашедший на девушку, растворился.

— Хёльм?

Темные ресницы задрожали, но в ветряных глазах по-прежнему блуждали мягкие озерца тумана.

— Я закончила. Полюбуйся, что получилось. — Колдунья поспешно вручила ему осколок зеркала, добытый из ржавой погнутой рамы.

Верховный сел, растерянно сжимая отполированное стекло. В голове звенела приятная пустота. С зеркальной поверхности на него взирал бледный незнакомец с ледяными глазами. Повернув голову и скосив взгляд, он увидел, что его гладкие волосы — чуть ниже лопаток — заплетены на висках и собраны сзади в тонкий пучок.

Не произнося ни звука, он вернул осколок принцессе.

— Не нравится? — с замиранием сердца протянула она.

Терновые ветви на скулах чернильно поблескивали.

— Напротив… а куда подевался твой кулон?

Изольда ухватилась за шею и округлила глаза: обжигавшая кожу вещица и правда пропала.

— Не заметила, как оставила в комнате с платьем, — она смущенно спрыгнула со ступенек, — побегу за ним, пока ничего не случилось.

Алый плащ крылом взвился над землей.

— Поздно. — Хёльмвинд стряхнул с покрывал черный цветочный прах.

Пора привыкнуть к ведьмовским выходкам тьер-на-вьёр. Хотя он мог бы поклясться: все это время существом его владела не она и даже не Вея Эрна, а золотоволосая колдунья со звонким голосом и светлым солнечным именем.

* * *

— Друзья мои, — прочистив горло, проговорила Роза Ветров, — сегодня я облетела собственные владения и лишний раз убедилась в своей досадной немощности: сил мне хватило только на то, чтобы осмотреть верхние этажи башен… Это упрочило решение отпустить вас в дорогу одних.

«Надо же, — скрестил руки Таальвен Валишер, — будто она когда-то собиралась к нам присоединиться».

Царственными ужимками и величавым видом его было не провести: не то чтобы Вея Эрна вызывала вражду у бывшего волка, но и безоговорочно доверять он ей не собирался.

И хотя, по словам властительницы, добралась до тронного зала она с трудом, ей вполне достало мочи принарядиться. Коралловое платье тяжелыми складками укрывало трон, драгоценная парча на высоком лифе блестела жемчугом.

«С такими рукавами только в походы ходить», — нахмурился Лютинг, оценив нарядные оборки до самой земли.

Изольде, наоборот, внешний вид Розы внушал благоговение. Принцесса стояла перед ней, почтительно сложив ладони, словно одна из ветресс, покорных всевышней воле, и воображала, как однажды поможет вернуть Вее Эрне былое могущество.