Книга Корона из пепла, страница 10 – Рэй Карсон

Я лежала в полусне, когда примчались Химена и Мара, а с ними долговязый человек, в котором я узнала королевского врача. Гектора с ними не было.

Химена покрыла мое лицо поцелуями.

— О, дитя мое, — проговорила она. — Мы думали… мы боялись, что… как хорошо, что вы очнулись.

Мара взбила мне подушки. Она избегала моего взгляда, но я заметила, как она украдкой быстро смахнула слезинку.

— Вы помните доктора Энзо? — сказала она.

— Конечно. Он прекрасно ухаживал за королем… — я чуть не сказала «когда он умирал», — когда он был ранен.

Дамы отошли в сторону, а доктор Энзо наклонился, чтобы осмотреть меня. Нос у него был похож на клюв, а тонкие усики под ним возбужденно топорщились, пока он оценивал мой вид и поведение.

— Я удивлен, что вы так скоро пришли в себя. Ваше зрение, должно быть, повреждено. Вы вообще можете видеть? — Доктор Энзо никогда не был особенно деликатен.

— Кажется, все лучше.

— Чувствуете тошноту?

— Только голова кружится. Доктор, пожалуйста, скажите мне…

— Вот сюда. — Он сделал быстрый жест в направлении моего живота, слева от амулета, в ответ желудок болезненно сжался. — К счастью, убийца промахнулся. Нож скользнул в сторону. Важные органы не задеты. Только мышцы, — указательным пальцем он провел в воздухе линию вдоль моего живота, — они были разрезаны. Если пару недель полежите спокойно, все срастется. После этого останется огромный шрам. Можно задокументировать ваше выздоровление? Это удивительно, просто поразительно.

— Он не промахнулся, — прошептала я.

— Как это?

— Убийца не промахнулся. Лезвие ударилось о мой амулет.

Кто-то ахнул. Стражники обменялись пораженными взглядами, и я чуть не рассмеялась. Никакого волшебства не было в этом вмешательстве амулета, ничего божественного. Просто случайная удача.

— У вас также порез на предплечье, — продолжал доктор Энзо. — Крови вытекло много, но зашито прекрасно. Одна из лучших моих работ. Через несколько лет у вас останется лишь небольшой шрам.

— Почему так кружится голова?

— Вы ударились затылком. Череп не поврежден, но лицо сильно опухло. Возможны необратимые последствия.

Меня поразили его слова не меньше, чем спокойный деловой тон: необратимые последствия. Сердце сжалось от одной мысли об этом. Я некрасива. Я плохо понимаю придворную жизнь. Я не всегда веду себя так, как подобает королеве. Но я хорошо образована и умна. Мой ум — мое единственное преимущество, единственное, чем я позволяю себе гордиться. Повреждение недопустимо.

— Когда это станет ясно? — спросила я дрожащим голосом. — Останутся ли… последствия? — Этот разговор лучше было бы продолжить наедине, без стражи. Может быть, неблагоразумно открывать им, что новая королева так скомпрометирована.

Доктор Энзо неловко похлопал меня по плечу.

— То, что вы в сознании и в твердом уме, — хороший знак.

Меня это не убедило. Но я слишком устала, чтобы думать об этом дальше. Глаза мои закрылись сами по себе.

Нет. Я заставила их открыться. Я и так слишком долго спала.

— Доктор, пошлите кого-нибудь за моим мажордомом. — Он должен немедленно сообщить мне, как обстоят дела. Конде Эдуардо и генерал Луз-Мануэль, несомненно, правили за меня в мое отсутствие, и если они при личной встрече готовы утверждать, что я недееспособна, то сколько они могут натворить, пока я больна?

Мажордом явился через несколько минут. Это унылый человек, питающий склонность к кружевам и ярким цветам, но у меня вызвала невольное восхищение его спокойная уверенность, когда моя стража обыскивала его в поисках оружия. Вероятно, впервые, с тех пор как он занял столь высокое место при дворе, с ним обращались так бесцеремонно.

— Спасибо, что так быстро пришли, — сказала я тихо, пытаясь смягчить суровость приема.

Не успев выпрямиться после поклона, он выпалил:

— Ваше величество, городской гарнизон только что подавил очередной мятеж. Произведено несколько арестов.

Я попыталась сесть, но боль повалила меня обратно на подушки.

— Еще один мятеж? — тихо сказала я. — Почему?

— Было уже три против повышения налогов. Все были быстро подавлены гарнизоном, но каждый новый становился все масштабнее…

В голове все поплыло. Мятежи? Повышение налогов? Как я могла забыть о повышении налогов? Может быть, именно это доктор Энзо назвал «необратимыми последствиями»?

— Напомните мне, — сказала я осторожно, — когда произошло повышение налогов?

— Кворум утвердил его, пока вы были без сознания.

Я вытаращила на него глаза.

— Они имеют на это право?

— Согласно статье 67 Соглашения, когда монарх физически неспособен выполнять свои обязанности, самый давний член кворума должен голосовать за двоих.

— У генерала было два голоса?

— Да.

Я стиснула руками простыни, но резкая боль в предплечье заставила меня разжать кулаки. Может быть, и я проголосовала бы за повышение налогов, — сказала я себе. — Может быть, это к лучшему. Нам необходимо пополнить казну для восстановления города. А также для восстановления армии, прежде чем инвирны начнут новое наступление.

— А как голосовал Гектор? — тихо спросила я.

— Он воздержался.

Я с облегчением откинула голову, хотя и сама не понимала, почему для меня это так важно.

— Спасибо за ваш доклад, — сказала я ему.

Он развернулся, чтобы уйти.

— Постойте!

Он склонился в куртуазном поклоне.

— Ваше величество?

— В тот день, когда анимаг сжег себя. Вы приказали запереть ворота дворца?

— Нет, ваше величество.

— А кто?

— Это был генерал Луз-Мануэль.

Солдат сказал мне, что это был конде. Конде сказал, что мажордом. Что от меня скрывают?

— Вы говорили с генералом лично?

Он задумался, сдвинув брови.

— Мне передал слова его милости лорд Франко. Ему можно доверять. Я поступил неправильно?

Снова Франко. Надо встретиться с ним лично, и поскорее.

— Нет, вы поступили правильно. Полагаю, город тщательно обыскали?

— Других инвирнов не обнаружено, но я уверен, что возможность нового нападения повлияла на эти неожиданные мятежи.

Мой город разваливается на части. Я чувствовала это так же ясно, как в тот момент, когда стояла с Гектором на городской стене и смотрела вниз.

— Спасибо. Вы можете идти.