Онлайн книга «Полное погружение»
|
Она уже забросила картошку на сковороду, когда шум воды стих. Через минуту раздался скрип открывающейся двери и шлепанье босых ног по линолеуму. – Спасибо, хозяйка. – На здоровье, – Сима наконец оторвалась от плиты, обернулась и остолбенела. Посреди ее кухни стоял полуголый мужик. Из одежды на нем были только джинсы и очки. Но ее поразило даже не это. Бомж, которому по ее представлению, должно было быть лет так сорок-сорок пять, оказался молодым парнем, не намного старше ее самой. – Пахнет вкусно. – Он широко улыбнулся. Опять блеснули безупречно белые зубы. Вода капала с русых волос на широкую грудь, скатывалась по рельефному животу. Сима не могла оторвать взгляда от этого увлекательного зрелища. – Вам помочь? – Что? – Я спрашиваю, нужна ли вам моя помощь? Она встрепенулась, сердито посмотрела в насмешливые серые глаза. – Мешайте пока картошку, а я схожу за швейной машинкой. – Зачем? – спросил бомж. – Картошку требуется мешать, чтобы она не пригорела, а машинка нужна, чтобы пришить ваш рукав, – сказала Сима и выскочила из кухни. По дороге она заглянула в ванную. Так и есть – мочалка мокрая. Значит, он ею все-таки пользовался. Теперь придется покупать новую, а денег нет. В зеркале отразилось ее расстроенное лицо и пылающие уши. «А вы-то чего? – мысленно спросила она у ушей. – Никогда не видели мужское пузо?» «Такое рельефное – никогда», – отозвались уши. «Ничего особенного, живот как живот», – проворчала Сима и погасила свет. Швейная машинка была едва ли не самой дорогой вещью в доме. Сима ее холила и лелеяла, потому как машинка была ее кормилицей. По ночам и по выходным Сима шила одежду на заказ. Только это позволяло ей худо-бедно сводить концы с концами. На зарплату секретаря крошечного архитектурного бюро выжить было практически невозможно. Сима подхватила машинку и поволокла ее на кухню. – Что вы делаете? Я вам сейчас помогу. – Бомж выхватил машинку и легко, словно она была сделана из картона, поставил на кухонный стол. – Спасибо. – Картошка и сосиски скоро будут готовы, – отрапортовал он, выходя в прихожую. Снова загремели бутылки. Сима поморщилась – определенно, этот жуткий звук ее раздражал. – Вот. Хорошо, что я вовремя вспомнил! – На стол, рядом с машинкой, упал пучок редиски. – Сделаем салатик? – Как хотите, – сказала Сима, не отрываясь от работы. Пока гость возился со своими бутылками и редисками, она успела приметать рукав. – Я хочу. – Ну, тогда делайте. – Послушайте, может, мы познакомимся? – Бомж уселся напротив. Ей совсем не хотелось знакомиться. Что за глупости – знакомиться со всякими бомжами! К тому же знакомство предполагало дальнейшее общение, а ей это совершенно ни к чему. – Ну так как? – спросил он нетерпеливо. – Вас как зовут? – Сима, – проговорила она с неохотой. – Очень приятно. А я Илья. – Бомж протянул руку. Она покосилась на протянутую ладонь. Грязи под ногтями больше не было, да и сама рука выглядела чистой. Была не была… Сима осторожно ответила на рукопожатие. – Сима – это от Серафимы? – спросил Илья. – Сима – это просто Сима. Ясно? Она ненавидела свое имя лет с пяти, когда начала понимать, как сильно оно отличается от обычных Маш, Кать и Тань. Симона Вишневская – с ума сойти! Сколько раз ей приходилось плакать из-за своего имени! Все ее детские комплексы были из-за него. Выход из положения нашла бабушка: «Говори всем, что ты Сима. Имя хорошее, старинное». Это решило проблему, и в дальнейшем она иначе как Симой не называлась. Только мама упорно продолжала звать ее Симоной. – Симона, не понимаю, чем ты не довольна? Такое чудесное имя! Его, между прочим, твой папочка выбирал, оно ему очень нравилось. В том, что ее папочке нравилось имя Симона, не было ничего удивительного. Особенно если учесть, что самого папочку, которого Сима ни разу в глаза не видела, звали Диего Маркос. Он был кубинцем и учился с ее мамой на одном курсе в архитектурно-строительном институте. Плодом любви русской девушки и кубинского юноши и явилась Сима, она же Симона. Новоиспеченный папаша расцеловал дочку и невесту и отбыл на остров Свободы, пообещав вернуться за ними через полгода. Время шло, Сима росла, а от папочки не было никаких вестей. Первый год мама очень страдала, а потом взяла себя в руки, подкинула годовалую дочку бабушке и занялась устройством личной жизни. Мама была красива, умна, эрудированна. Ее личная жизнь устроилась очень быстро. Нет, мама не вышла замуж, но теперь она больше никогда не оставалась одна. Радом с ней всегда был какой-нибудь мужчина, красивый, богатый, щедрый. Когда Симе исполнилось три года, родился Вадик, сводный брат. В Вадике мама души не чаяла. Он был очень похож на нее саму: такой же красивый, светловолосый, голубоглазый. А Сима? А Сима росла точной копией своего блудного кубинского папаши: смуглая, черноволосая, кудрявая. Только с цветом глаз природа что-то намудрила: они были светло-желтые, почти как у кошки. Может, сказались европейские гены мамы, разбавили горячую южную кровь? Как бы то ни было, а Сима продолжала жить с бабушкой. «Симона, ты так похожа на своего отца-негодяя, что, когда я смотрю на тебя, мое сердце обливается кровью. Ты же не хочешь, чтобы твоя мамочка расстраивалась, правда? Вот и умница! Поживи пока с бабушкой». Так она и жила с бабушкой до прошлого года. А потом бабушка умерла, оставив внучке свою однокомнатную квартиру. Через месяц после похорон Симу навестила мама. Последний раз они виделись, кажется, два года назад. Выглядела мама, как всегда, великолепно: безупречный макияж, прическа – волосок к волоску, костюм от Шанель, шлейф дорогих духов. – Детка, прости, что я не была на похоронах. Срочная командировка в Лондон. Сама понимаешь, я не могла отказаться. Сима не понимала. Как можно со спокойной душой улететь в какой-то там Лондон, когда твоя родная мама лежит на смертном одре? – Вот, кстати, это тебе подарок. – Мама поставила на стол маленькую золотистую коробочку. – Это духи. Настоящие, французские. – Спасибо. Хочешь чаю? – Симе не хотелось даже прикасаться к этим «настоящим французским духам». – Нет, Симона. Я пью только зеленый чай с китайским жасмином. Очень полезно для цвета кожи. У тебя же нет? – У меня есть липовый чай. |