Онлайн книга «Гадкая ночь»
|
– У вас прекрасная клиника, – сделал комплимент Сервас. – Здесь делают пластические операции, я прав? – Правы. – Тогда скажите, насколько вы компетентны. Сумеете провести пересадку? – До того как заняться более… прибыльной медицинской практикой, я был известным специалистом, можете навести справки. Меня знали не только в Австрии. – Вам известно, кто я? – спросил Сервас. – Отец ребенка. – А помимо этого? – Остальное меня не интересует. – Что он вам сказал? – О чем? – Об операции… – Сообщил, что Гюстав нуждается в пересадке. Как можно скорее. – И всё? – Нет. Мне известно, что вы получили пулю в сердце всего несколько месяцев назад и много дней были в коме. – Вас это не беспокоит? – С какой стати? Вас ведь ранили не в печень. – Вам не кажется, что это слегка… рискованно? – Конечно, рискованно, как и любая другая операция. – Дрейсингер взмахнул своими «музыкальными» руками. – А речь идет об очень тонкой операции. По сути – тройной: сначала у вас возьмут две трети печени, потом извлекут некротизированную печень Гюстава, а на последнем этапе пересадят ему здоровый трансплантат и зашьют. Риск всегда есть. Майора затошнило. – Но разве тот факт, что два месяца назад я перенес операцию на сердце, не делает этот риск… неуместно большим? – Для ребенка – нет. Чаще всего пересадку делают от мертвого донора. – А я рискую? – Безусловно. Сказано было шутливым тоном, но у майора мгновенно пересохло во рту. Ему плевать, выживу я или умру… А Гиртману? – Вы укрываете убийцу, – вдруг сказал он. – И не рядового. Лицо хирурга превратилось в маску. – Вы знали? Врач кивнул. – Тогда почему?.. – Скажем так – я ему должен… Сервас вздернул одну бровь. – Какого рода долг может заставить человека так рисковать? – Это трудно объяснить… – И все-таки попробуйте. – С какой стати? Вы легавый? – Верно. Дрейсингер удивился – искренне. – Не волнуйтесь, я здесь в ином качестве. Приехал, чтобы отдать кусок печени. Итак?.. – Он убил мою дочь. Ответ был дан без задержки и очень спокойно. Сервас смотрел на коротышку-врача – и не понимал. Тень печали коснулась уродливого лица и испарилась – Дрейсингер справился с чувствами. – Не понимаю. – Он убил ее… По моей просьбе. Просто убил, ничего другого… восемнадцать лет назад. Сыщик не мог поверить в услышанное. – Вы попросили Гиртмана убить вашу дочь? Но почему? – Достаточно взглянуть на мое лицо, чтобы понять: природа вовсе не так совершенна, как утверждают некоторые. Моя дочь унаследовала мою внешность, и ее это очень… угнетало. Мало этого – она страдала редкой неизлечимой болезнью, доставлявшей ей невыносимые страдания. Лечения до сих пор не существует, люди не живут дольше сорока, и их муки с каждым днем лишь усиливаются. Однажды я рассказал об этом Юлиану. И он предложил решение. Я сам много раз думал о подобном выходе, но в этой стране допустима лишь пассивная эвтаназия, а в тюрьму садиться не хотелось. Так что с этим долгом я никогда не расплачусь. – Но вы рискуете; вас могут арестовать, если… Хирург прищурился. – Вы собираетесь меня выдать? Сервас похолодел: на операционном столе он будет в полной власти этого человека, а донору необязательно быть живым. – Хотите узнать больше о том, как все будет? – вкрадчиво поинтересовался Лотар Дрейсингер. Сервас кивнул, хотя ни в чем не был уверен. – Сначала мы возьмем у вас часть печени, потом сделаем и гепатэктомию… – Что вы сделаете? – Экзерез, ампутацию больной печени Гюстава. Нам придется рассечь связки, кровеносные сосуды – печеночную артерию и воротниковую вену, – а также желчные протоки. Принимая во внимание печеночную недостаточность, придется удвоить бдительность – могут возникнуть проблемы со свертываемостью. Дальше начнется непосредственно пересадка. Кровеносные сосуды будут сшиты в первую очередь, чтобы орган начал омываться кровью. Затем мы займемся желчными протоками и установим дренажи. Все это, естественно, под общим наркозом. Подобная операция может продлиться пятнадцать часов. Сервас не был уверен, что понял данные по-английски медицинские разъяснения Дрейсингера, да и волновало его другое. Где швейцарец? Где Гюстав? Его сразу отвели в кабинет хирурга, и он их не видел; успел заметить только надписи на дверях: «Анестезия – Операционный блок 1 – Операционный блок 2 – Рентген – Аптека». Все было белым, обеззараженным, безупречно чистым. – Утро потратим на анализы, – добавил маленький доктор. – Потом вы будете отдыхать до самой операции, не есть, не пить и, естественно, не курить. – На когда назначено операция? – Сделаем сегодня вечером. – Почему не завтра, при свете дня? – Потому что я сова, а не жаворонок, – улыбнулся Дрейсингер. Сервас не понимал, что происходит, а от доктора его бросало в дрожь. – Сейчас вас проводят в палату. Увидимся в операционной. Отдайте мне ваш телефон, пожалуйста. – Что? – Я должен забрать у вас телефон. * * * Лотар Дрейсингер дождался, когда затихнут шаги в коридоре, вышел из кабинета и открыл соседнюю дверь. За ней находилась комнатушка, заставленная стеллажами с картонными коробками и кляссерами; в глубине имелось маленькое окно. Высокий человек стоял спиной к нему, глядя на горы. – Ты уверен, что он выдержит операцию? – спросил хирург, прикрывая дверь. – Мне казалось, тебе нужна его печень, – не оборачиваясь, ответил Гиртман. – И с мертвым донором дело иметь проще, разве не так? Дрейсингер слегка кивнул, словно бы против воли – ответ ему не понравился. – Предположим, этот тип выжил и вернулся домой. Как он поступит? Заявит на меня? Ты не сказал, что он полицейский! Высокий друг доктора пожал плечами. – Это твоя проблема. В операционной его жизнь будет в твоих руках. Выбери решение: жизнь или смерть. Дрейсингер заворчал: – Если выберу второе, мне придется заявить о его смерти и отчитаться о том, что он здесь делал. Назначат расследование. Рано или поздно правда выплывет. Этого я допустить не могу… |