Книга Стажировка в Северной Академии, страница 105 – Анастасия Королева

В итоге момент был упущен, бежать за Винсентом теперь уже не казалось такой уж хорошей идеей, и мне пришлось, пусть и нехотя, но, все же, идти приводить себя в порядок.

Райт ждал меня за столом, только от былого игривого настроения не осталось и следа. Он сидел хмурый и недовольный, а в руке сжимал вскрытое письмо.

– Что-то случилось?

Сердце запнулось, а потом вовсе замерло, в ожидании его ответа.

– Можно сказать и так, – нехотя отозвался он. Потом вдохнул сквозь плотно стиснутые зубы и пробормотал:

– Ванесса Мират просит о встрече.

– Со мной? – спросила и тут же поправилась: – Я согласна!

Винсент удрученно покачал головой и произнес:

– И почему я совсем не удивлен?

Я лишь виновато улыбнулась и схватила горячую чашку с чаем, делая осторожный глоток. Не знаю, зачем Ванессе вновь встречаться со мной, но сомневаюсь, что стоит ее просьбу игнорировать.

В лечебницу мы приехали спустя час. За это время объявился Лестер, только он, слава всем богам, интересовался вовсе не мной, а Винсентом. Он просил друга срочно приехать. Райт хотел было воспротивиться, но я смогла убедить его, что в лечебнице, где куча народу, мне ничего не грозит. Да и не думаю, что мать Мики желает встретиться со мной, чтобы устроить какую-нибудь гадость. Не в ее состоянии играть в коварную злодейку.

Пусть о смертельных проклятьях я знала лишь из учебника, но его составитель не поскупился на красочные описания мучений. Так что совсем не трудно было представить, что сейчас испытывала женщина.

– Ты уверена, что пойдешь одна? – кажется, в сотый раз спросил Винс, на что я только закатила глаза к потолку кареты.

– Уверена. К тому же, – покачала в руке амулет вызова, – я могу связаться с тобой.

Райт рвано выдохнул, и... согласился. Честно сказать, я до последнего думала, что он проигнорирует просьбу Хайда и останется вместе со мной в лечебнице. Но Винс смог меня удивить.

Я прошла по суетливым коридорам, где то и дело сновали, как молоденькие, так и престарелые медсестры, они посматривали на меня с привычным раздражением, но вопросов не задавали. Полагаясь на то, что меня уж точно остановят на дежурном посту. Что, впрочем, и случилось.

– Вы к кому? – невысокая женщина сдвинула на нос очки.

– К Ванессе Мират, у меня, – я запнулась на мгновение, но, все же, закончила, – назначено.

Странно говорить такие слова в лечебнице. Это же не министерская контора, куда могут вызвать к определенному часу. Здесь «назначено» звучит иначе – посещение больных. Но так я не была близким родственником, и Ванесса сама пригласила меня для беседы, то и выразилась так иносказательно.

– Назначено, – хмыкнула женщина, и посмотрела в сторону. – У него вот спрашивайте, назначено вам или нет.

Проследила за ее взглядом и увидела высокого мужчину в форме стражей. А Лестер молодец, озаботился охраной для единственной, по сути, свидетельницы.

Кивнула женщине и подошла к тому, кто должен был разрешить или же запретить мне пройти к госпоже Мират.

– Здравствуйте, я бы хотела...

Договорить мне не дали. Мужчина посмотрел на меня, прищурившись, и уточнил:

– Аделия Лоусон?

– Да, – ответила четко, и вытянулась по струнке смирно. Потом усмехнулась, благо только мысленно, и немного расслабилась.

Общение с стражами правопорядка не идет мне на пользу. Научилась отвечать прямо и, по существу, без женского непостоянства и загадочных улыбок. Эдакая военная выправка в действии.

– У вас не больше тридцати минут, – отрапортовал мужчина, и я не нашла ничего лучше, как кивнуть ему в ответ.

Не говорить же ему «слушаюсь», в самом-то деле.

В палате царил полумрак. Темно–коричневые шторы плотно закрывали окна, и только тусклый ночник освещал высокие белесые стены.

На кушетке, прикрытой простыней, были едва видны очертания человеческой фигуры. Я подошла ближе и ужаснулась, с трудом сдержав крик.

Вчера она была цветущей женщиной, пусть и с черной вязью на шее, а сегодня... Сегодня она иссохший скелет, который трудно назвать живым человеком. Кожа обтянула кости, напоминая собой пергаментную бумагу, под глазами появились иссиня-черные круги, а уродливая вязь проклятья заполонила все, виднеясь даже сквозь поредевшие волосы.

– Госпожа Ванесса? – выдохнула тихо, не до конца веря, что попала именно в ту палату.

– Аделия, – не открывая глаз, проскрипела она. – Ты пришла...

– Да, – выдавила с трудом и замолчала, не зная, что сказать.

– Достань, – чуть повернула голову и посмотрела на меня помутневшим взглядом, – в верхнем ящике.

Кивнула, с трудом проталкивая воздух в легкие.

В голове не укладывалось, что все мной увиденное, не привидевшийся в ночной тишине кошмар, а реальность. Жуткая, невозможная, но все же правда.

Дрожащими пальцами выдвинула ящик у прикроватной тумбочки и увидела там только...

– Кристалл памяти? – не смогла сдержать удивления.

– Именно, – слабым голосом подтвердила Ванесса. – Послушай меня внимательно, Аделия, и не перебивай.

Я не ответила, лишь приготовилась слушать.

– Я не доверяю этому столичному хлыщу...

– Лестеру? – не удержалась и все же переспросила.

– Молчи, – грубо бросила она, перевела дыхание и продолжила:

– Ты можешь думать обо мне, что угодно, но я не верю Хайду. К тому же Даррел умеет быть очень убедительным, а кое-какие связи в высших кругах, которыми так кичился мой братец, вовсе могут поколебать неподкупность следователя.

Ванесса замолчала, пытаясь отдышаться. Было видно с каким трудом ей давалось каждое слово, но я молчала, помня о ее не то просьбе, не то приказе. Лестер, конечно, тот еще ворчун, только госпожа Мират сильно ошибается, подозревая его в продажности. Не думаю, что ему нужны связи профессора Шинару.

– Я умру раньше, чем наступит новый рассвет, и живых свидетелей у следствия тоже не будет. Если только ты не поможешь мне сохранить все воспоминания в кристалле памяти.

Кристаллы памяти были довольно дорогостоящим удовольствием, и их себе мог позволить отнюдь не каждый житель. Но дело вовсе не в стоимости, а в том, что для сохранности воспоминаний нужно потратить очень много сил.

– Вы не выдержите, – покачала головой, рассматривая бесцветный кристалл в своих руках.

– Если только ты мне не поможешь.

Посмотрела на нее, пытаясь найти в этом потухшем взгляде остатки здравомыслия, но, кроме решимости, ничего не увидела.

– Вы умрете, – предприняла еще одну попытку образумить ее, но женщина лишь выдавила кривоватую ухмылку и с ехидством поинтересовалась: