Книга Стажировка в Северной Академии, страница 64 – Анастасия Королева

Профессор сделала несколько шагов, и, смотря мне за спину, припечатала:

– Поверь, если уж за столько лет Райт не посмотрел на вас с сестрой, то хоть раздвигай ноги, хоть нет – на вас он не обратит внимание.

От хлестких фраз пожилой женщины мое лицо стало пунцовым, а вот Ниана злобно прошипела:

– А вас это никак не касается!

По губам профессора скользнула холодная улыбка, вот только отвечать она не стала. Да и профессор Хрит в кабинете не задержалась – цокая каблуками, вылетела в коридор, и с грохотом захлопнула дверь.

На несколько минут повисла неловкая пауза, которую я прервала первой:

– Как вы себя чувствуете?

Женщина вздернула тонкие брови и улыбнулась уголками губ:

– Благодарю, Аделия, если бы не ты, вряд ли бы мы сейчас разговаривали.

Не зная, что на это ответить, неловко кивнула.

– А слова Нианы даже не бери в голову, – она прошла к своему столу и открыла ящик, доставая какие-то бумаги. – Зависть – ужасное чувство, – с намеком произнесла, прежде чем академию огласил звонок.

Тут я вспомнила, что опаздываю, и вообще...

– Простите, – пролепетала, и тоже прошла к столу и оттуда к шкафу с журналами. Но прежде чем уйти, услышала тихие слова:

– Если у тебя найдется время, я бы хотела поговорить с тобой после лекций.

Обернулась, столкнувшись с женщиной взглядом и растерянно замерла. Поговорить? О чем? Потом поспешно согласилась, вновь кивнув, и вышла за дверь.

Несмотря на скомканную встречу, я на самом деле была рада видеть профессора. Все же, приятно знать, что жертвы, на которые идешь, принесены не зря.

Если Ниана и распустила слухи, я об этом так и не узнала. Лекции прошли спокойно, и у целителей, и у начальных курсов, никто из ребят не поднимал темы о моей личной жизни. Даже Мика, смотря на меня исподлобья, была как никогда молчалива и равнодушна. И ее верная свита – тоже.

Слова, брошенные профессором Хрит, хоть и не забылись вовсе, но уже не казались такими гадкими и обидными. Да и Диам права – не стоит обращать внимание на такое. Это слишком глупо.

Во время обеда успела увидеться с Винсентом, и переброситься парой фраз. Казалось, каждый взгляд мужчины, говорит больше, чем дежурные приветствия и обращение «по форме». Мы с ним словно два шпиона – пытались отыскать тайный смысл между строк. Но до чего это было волнительным и приятным, что две следующие лекции я с трудом подавляла мечтательную улыбку.

Но разговор с деканом правового факультета вернул меня с небес на землю.

Профессора я нашла в преподавательской. Она сидела над конспектами, а в вазе на столе стоял свежий букет из благоухающих цветов.

– Освободилась? – мельком мазнула по мне взглядом. Сразу стало неуютно – словно температура в комнате упала на несколько градусов. Или это мое внутреннее чутье заприметило неладное?

– Аделия, – начала Диам, оторвавшись от листов, – ты же не против, что я тебя так называю?

Простив я не была, поэтому отрицательно качнула головой.

– Замечательно, – она поправила и без того идеальную прическу. – Так вот, Аделия, у меня не получается долго расшаркиваться. Ты должна знать, что я, действительно, благодарна тебе за спасение. В моем возрасте, уже должно быть не страшно умирать, но... Моя внучка ждет первенца, и...

Какой бы черствой и равнодушной она ни хотела казаться, на самом деле это не так. Это всего лишь маска, притворство, или просто привычка. Не знаю. Во всяком случае, сейчас я видела ее настоящую: как сквозь безразличие проступают любовь и страх; как нервно вздрагивают пальцы, которые она сцепила перед собой; как горит в глазах благодарность.

При нашем знакомстве и последующем общении, если таковым его можно назвать, я допустила оплошность. Совсем не подумала о том, что декан правового факультета попросту не может быть другим. Она образец для студентов, кому, как не ей, быть идеальным примером для студентов?

Женщина закашлялась, пытаясь прочистить горло и продолжила:

– Я хочу сказать, что теперь я перед тобой в долгу, и ты всегда можешь рассчитывать на мою помощь.

Вот тут едва не вскликнула возмущенно. Пришлось одернуть себя, и спокойно ответить:

– Профессор Диам, я помогала вам не ради собственной выгоды, так что не стоит считать себя моей должницей.

Мне не хотелось, чтобы она была мне хоть чем-то обязана. Я же поступила так, не ради собственной выгоды. Неужели этого не было видно?

– Ах, Аделия, прекрати, – отмахнулась, припечатав к стулу словами. – Я прекрасно знаю, что мое спасение не было хитрым продуманным планом, но суть от этого не меняется. Ты спасла мне жизнь – я хочу отблагодарить тебя за это.

Хотела возразить, но она опередила меня:

– И никакие возражения не принимаются.

Открыла рот, потом вновь закрыла его. Что тут сказать? Придется подчиниться.

– Хорошо, – вымолвила тихо, и тут же попала в хорошо подготовленную ловушку:

– Вот и молодец. А теперь рассказывай, что произошло в столичной академии и почему тебя сослали сюда. Я постараюсь в этом помочь.

Сказать, что этими словами она поразила меня в самое сердце, это значит, ничего не сказать.

– Не нужно, – прошелестела едва слышно и встала со стула, чтобы уйти.

– Аделия, – тяжелый вздох женщины заставил остановиться. – Гордость – это хорошо, даже замечательно. Но не в данном случае.

– Зачем вам это? – все же спросила, не торопясь садиться обратно.

Повила недолгая пауза.

– Это нужно не мне, а тебе.

Несколько минут я дала себе на то, чтобы принять правильное решение. Решение, от которого сейчас зависит очень многое. И я его приняла – медленно кивнула и так же медленно опустилась на стул.

Разговор занял много времени, и еще больше отнял сил. Профессор не скупилась на вопросы, подробно расспросила о кураторе, об отношениях, что нас связывали, о самом открытии, о наработках, о том, смогу ли предоставить черновой вариант конспектов. А в конце, записав все к себе в блокнот, недовольно поджала губы и подвела итог:

– Получается, ректор заодно с профессором Шинару.

В это я поверила не сразу. Когда все произошло, мне было не до размышлений о причастности ректора. Если быть честной, в тот момент я думала, что попросту не вынесу такого унижения, и, как бы глупо это ни звучало, умру. Но нет, выжила, даже вот улыбаться научилась.

А о ректоре и профессоре я догадалась по пути сюда, в Северную академию. Ведь, несмотря на то, что к защите меня не допустили, диплом с десятой степенью мне вручили, отговорившись, будто это компенсация за прилежное обучение на протяжении всех семи лет.