Онлайн книга «Собаки Европы »
|
«А ты чья шпионка? Германская? Или мерыканская? — поинтересовался Молчун. — Только правду скажи. Это важно». «А какая разница?» «Ну… — Молчун нахмурился. — Ты же шпионка, понимать должна. Если германская, значит, тебя расстреляют прямо в лесу. А если мерыканская, то, может, в Москву отправят. Ведь тогда на наших поменять можно. Это ж и дураку ясно». «Так я тебе и призналась, — Стефка внимательно и даже как-то слишком любопытно наблюдала, как он хлебает из металлической кружки. — А теперь я спрошу. Почему от тебя так странно пахнет?» «Как странно?» «Не знаю. Живым чем-то. Очень живым и очень ароматным. У вас все так пахнут, в Белых Росах?» Молчун вздрогнул. «А ты откуда знаешь, где я живу?» «Ну ты даёшь, Молчун, — тихо рассмеялась она. — Забыл, кто я?» «А, ну да, у тебя же, видимо, навигатор на телефоне, — опомнился Молчун. — А дай посмотреть. Никогда не видел шпионских телефонов». «Телефонов… — передразнила его Стефка. — Много будешь знать, панда съест. Так что за запах? Чем это так воняет? А?» «Откуда мне знать, — обиделся Молчун. — А тебе зачем?» «Так и я так вонять хочу». «Не получится у тебя, — вздохнул Молчун. — Слушай… А откуда ты по-нашему так умеешь? Тебя в разведшколе учили? Не, ты без акцента болтаешь, только всё равно… Что-то не то… Не могу сказать что… Всё равно ты как чужая говоришь. Как нетутэйшая». «Конечно в разведшколе, — сказала задумчиво Стефка. — Где же ещё?» «А чему там ещё учат?» «А ты мне про свою школу расскажешь?» «Сначала ты». «Ну, ладно. Сам мог бы догадаться. Меня в школе учили с парашютом прыгать, стрелять с обеих рук, заживлять раны, говорить на пяти языках и десяти диалектах. Машины водить любой марки. Компьютеры, химия, физика, право, литература, этнология — это само собой…» «Ну а… — Молчун запнулся. Трудно было про такое спрашивать. Но он себя пересилил: — А, скажем, колодцы отравлять? Допросы проводить с пристрастием? Подсыпать снотворное? Мужиков соблазнять, чтобы тайны государственные выдавали? Бациллу в водопровод запускать? Или там, не знаю, дис… кабан… дискандикцировать органы власти?» «Само собой, — Стефка серьёзно посмотрела на него. — Но это на первом курсе проходят. Всё это я изучала и экзамены на одни пятёрки сдала. Так что будь спокоен. Если тебя захочу допросить — допрос будет как следует. Ад. Пожалеешь, что родился. Но теперь моя очередь. Расскажи мне о школе. Обещал». Молчун вздохнул, дососал карамельку и неохотно рассказал о том, как сегодня полицай и замиха по идеологии приходили. Но чем больше он говорил, чем дальше вспоминал события сегодняшнего дня, тем интересней было ему рассказывать. Будто не о себе он уже рассказ вёл, а о каком-то другом Молчуне, который сидел сейчас в деревне с девками и смешил их глупыми шуточками. Стефка слушала, не перебивая. Молчун видел, что ей интересно, и удивлялся. Он думал, она про войска спрашивать будет, про оружие, да о том, где посты находятся главные, про Стратегический лес. А она про школу. Вот тебе и шпионка. Кто бы мог подумать, что там, по ту сторону границы, кому-то интересно, как они здесь занятия школьные проводят и что им на дом задают. В конце концов он замолчал. Кофе было допито. Мёртвую хату снова затягивал в свои объятия холод, а в окно светила луна, которая, казалось, так заслушалась Молчуна, что забыла прикрыться тучами. «Теперь моя очередь спрашивать, — сказал Молчун. — Ой, забыл… Я тебе принёс кое-чего, поешь, ты ведь с дороги…» Он, немного стесняясь, достал из кармана сало, банку гусиного смальца, половину хлеба, два огурца, карамелек… «Спасибо, — сказала Стефка и погладила его по голове. И ему захотелось, чтобы она погладила ещё. И ещё. — Я не голодная, припасов хватает, но, конечно, такой вкуснятины у меня не водится. Так что ты хотел узнать? Спрашивай». «Скажи… — Молчун задумался, прикидывая, действительно ли вопрос, который он собирался задать, самый важный. И решил, что да. — Скажи. Вот у вас там, на западе вашем… Там придумали уже… ну, ученые… как человека нормальных размеров в маленького превратить? В такого, чтобы размером с мобилку, например? Или это… по-прежнему… из области научной фантастики?» «Интересный вопрос, — Стефка и не подумала смеяться, и Молчуна это успокоило. — Понимаешь, наука — это такое дело… Я ни о чём таком пока не слышала. Но, хотя пока мы с тобой ни о чём таком не слышали, в лабораториях и в университетах, в кабинетах и в головах самых умных людей планеты идёт работа. Непрерывная работа. Поэтому, может, и придумали уже что-то похожее. Только ни ты, ни я об этом ещё не знаем. И только если такое открытие будет оценено, будет доказана его польза для людей, только тогда, когда такие штуки, как уменьшение размеров человека в соответствии с его потребностями, будут проконтролированы обществом — только тогда мы узнаем, что это возможно. Понимаешь?» «Ага», — мрачно кивнул Молчун. Ведь ответа он так и не получил. Точнее, ответ был и звучал так: ответа нет. А ему хотелось знать. Так хотелось знать… «Если чего-то очень хочешь — так оно и будет. Просто надо верить. Верить в себя. Это просто, Молчун. Просто — и так сложно. А теперь расскажи мне о людях, которые в Белых Росах живут, — попросила ласково Стефка. — Ну, может, не о всех. О самых лучших. Согласен?» «А что там рассказывать? — буркнул Молчун. — Люди как люди. Что они тебе?» «Мне интересно, — широко раскрыла рот Стефка. — Понимаешь? Интересно… Так расскажешь?» «Ну хорошо», — согласился Молчун. Тайну выдать он бы всё равно не смог. Какие в Белых Росах тайны? Всё просто и ясно, всё как на ладони. «Только погоди, — Стефка нащупала что-то в темноте. — Сейчас ты один прибор увидишь, не пугайся. Да ладно, что ты дрожишь? Тебе самому интересно будет. Ты же у нас научной фантастикой интересуешься. Смотри…» Она легко коснулась щеки Молчуна — сквозь его тело будто электрический ток прошёл. Страшное это было ощущение — и такое приятное, что аж в туалет захотелось. И вдруг прямо перед ними засветился бледно-зелёный куб. Он вспыхнул прямо в воздухе, как конфорка на плите в доме Космача, и был тот куб в рост Молчуна, и блестел, как экран мобилки, — но ведь это не мобилка была, где кто видел мобилку таких размеров?.. «Сейчас я немного поговорю — и можешь начинать, я дам команду», — сказала Стефка и каким-то не своим, немного даже мужским голосом заговорила: «Tronk, kronk, skonk. Fuzuta neokuzoje skuzima stonk onk. Grimonatuta u tutima kroskoje, oviloje rosika, balbuzu mauta kroskoje balbutima „Nebalboje“, Maucun tutoje balbutima, onk kronk vekutika. Duzuta fuzoje asitugra skuzima skonk skonk sidonk. Au u dreutejlima, u tulutima neistoje, pomirnoje, amgluta donk-zironk tuputa dinutima. Balbaln bu balbuzu istalnutika tutima, au imatuzu nojefuzutima a polisutima, vedutejle, soltisutima. Grimonatuta ksuzu». |