Онлайн книга «Нож »
|
– Полиция. – Он вынул удостоверение. – Ну конечно, вы же – Харри Холе, – сказала она, не глядя на документ. – Я видела вашу фотку в газетах. Вы муж Ракели Фёуке, которую недавно убили. Мои соболезнования. – Спасибо. – Вы заскочили поболтать с Руаром, я права? Но его нет дома. «Как странно она выражается: „фотка“, „заскочили поболтать“», – подумал Харри. – А когда ваш супруг вернется? – Вероятно, вечером. Я попрошу его связаться с вами, если вы оставите свой номер. – Мм… А могу ли я поговорить с вами, фру Бор? – Со мной? Но зачем? – Это не займет много времени. Я просто хотел бы кое-что узнать. – Харри пробежал взглядом по подставке для обуви за ее спиной. – Вы позволите мне войти? Он отметил замешательство хозяйки и успел увидеть то, что искал, на нижней полке подставки для обуви. Пара черных военных сапог советского производства. – Это не совсем удобно, я как раз сейчас очень занята… извините. – Ничего, я могу подождать. Пиа Бор быстро улыбнулась. Не красавица, но милая и симпатичная, заключил Харри. Возможно, из тех женщин, кого Эйстейн называет «тойотами»: выбирая машину в юном возрасте, ты не сразу остановишься на этой марке, но с годами поймешь, что именно она сохраняется лучше всех. Пиа посмотрела на часы: – Мне надо забрать кое-что в аптеке. Поговорим по дороге, хорошо? Она сняла с крючка куртку, вышла на крыльцо и закрыла за собой дверь. Харри обратил внимание, что, хотя замок у Боров был того же типа, что и в доме Ракели, незащелкивающийся, Пиа Бор не достала ключей. Безопасный район. Здесь опасаться некого. Они прошли мимо гаража, миновали ворота и зашагали по дороге, вдоль которой располагались виллы. Первые автомобили «тесла» с гудением возвращались домой после короткого рабочего дня. Харри засунул в рот сигарету, но закуривать не стал. – Вы должны забрать снотворное? – Что, простите? Харри пожал плечами: – Средство от бессонницы. Вы сообщили нашему следователю, что ваш муж пробыл дома весь вечер и всю ночь на одиннадцатое марта. Чтобы знать это наверняка, вы должны были не спать бо́льшую часть ночи. – Я… Да, я иду за снотворным. – Хм… Мне тоже пришлось принимать транквилизаторы, после того как мы с Ракелью разъехались. Бессонница разъедает душу. Вам что выписали? – Э-э-э… Имован и сомадрил. – Пиа ускорила шаг. Харри тоже зашагал быстрее. Он щелкал зажигалкой у сигареты, но огонь не появлялся. – Как и мне. Я принимал их два месяца. А вы? – Что-то вроде того. Харри засунул зажигалку обратно в карман. – Почему вы врете мне, Пиа? – Что, простите? – Имован и сомадрил – это сильнодействующие препараты. Попьешь их два месяца – и ты на крючке. Начнешь пить их каждый вечер. Потому что они действуют, да так хорошо, что если вы приняли эти таблетки в ночь на одиннадцатое, то практически находились в коме и не могли знать абсолютно ничего о том, чем занимался ваш сосед по кровати. Но вы не показались мне человеком, сидящим на седативных препаратах, поскольку очень бодры, физически и ментально. Пиа Бор убавила шаг. – Но вы, конечно, можете убедить меня в том, что я ошибаюсь, – сказал Харри. – Для этого достаточно показать мне рецепт. Пиа Бор остановилась. Она засунула руку в задний карман узких джинсов, вынула и развернула листок голубой бумаги. – Видите? – произнесла она с нажимом, протянула Харри рецепт и ткнула в него. – Со-мад-рил. – Вижу, – ответил Харри и схватил листок, прежде чем она успела отреагировать. – Как и то, что лекарство выписано вашему супругу, Руару Бору. Он, наверное, не рассказал вам, насколько сильнодействующими являются препараты, которые так ему необходимы. – Харри вернул ей рецепт. – Может быть, он еще что-то скрывает от вас, Пиа? – Я… – Ваш муж действительно был дома той ночью? Она сглотнула. Здоровый румянец исчез с ее щек, энергичная оживленность спала, и Пиа разом постарела лет на пять. – Нет, – прошептала она. – Руара дома не было. Вместо того чтобы пойти в аптеку, они спустились к пруду Сместаддаммен, уселись на скамейку на его восточном берегу и стали смотреть на маленький островок, места на котором хватило только одной-единственной серебристой иве. – Весна, – сказала Пиа. – Все, что угодно, только не весна. Летом здесь полно зелени. Все растет со страшной силой. Жужжат насекомые. Плавают рыбки, скачут лягушки. Словом, жизнь бурлит. А когда на деревьях появляется листва и ветер начинает перебирать листья на той иве, они танцуют и шумят так сильно, что заглушают шум шоссе. – Она грустно улыбнулась. – А осень в Осло… – Самая красивая осень в мире, – кивнул Харри, прикуривая. – И даже зима лучше, чем весна, – продолжила Пиа. – Во всяком случае, раньше, когда шли дожди, держалась стабильно низкая температура и вода замерзала. Мы обычно брали с собой детей и шли сюда кататься на коньках. Они это просто обожали. – А сколько у вас детей? – Двое. Девочка и мальчик. Двадцать восемь и двадцать пять лет. Юна – морской биолог, работает в Бергене, а Густав учится в США. – Вы рано стали родителями. Она криво улыбнулась: – Когда появилась Юна, Руару было двадцать три, а мне двадцать один. Семьи военнослужащих, которые постоянно ездят по всей стране, перемещаются с места на место, обычно рано обзаводятся потомством. Чтобы жене было чем заняться, я думаю. У супруги офицера лишь два варианта. Первый: позволить себя одомашнить и вести существование коровы – стоять в стойле, рожать телят, давать молоко, жевать сено. – А второй? – Развестись с мужем. – Но вы выбрали первый? – Вроде бы да. – Мм… А почему вы обманули полицию, когда вас спрашивали о той ночи? – Чтобы нам не задавали лишних вопросов. Внимание полиции нам ни к чему. Только представьте, какой бы это был удар по репутации Руара, если бы его вызвали на допрос по делу об убийстве. Что бы сказали люди? – А для вас это так важно? Она пожала плечами: – А для кого это не важно? Особенно в таком районе, как наш. – Так где ваш муж был в ту ночь? – Не знаю. Но точно не дома. Он не может спать. – Сомадрил не действует? – Когда Руар вернулся домой из Ирака, было еще хуже, тогда ему от бессонницы прописали рогипнол. За две недели у него сформировалась зависимость, и начались провалы в памяти. И теперь муж отказывается от любых лекарств. Он надевает военную форму и заявляет, что ему необходимо произвести рекогносцировку, дежурить и охранять. Он говорит, что просто бродит, как во время ночного патрулирования, но делает это незаметно. Это ведь типично для людей с посттравматическим стрессовым расстройством – они все время испытывают страх. Потом он, как правило, возвращается домой, спит пару часов и идет на службу. |