Онлайн книга «Не отпускай»
|
Я почти заканчиваю есть, когда в зале появляется Элли. Ставрос просиял, когда увидел ее. Литературный штамп: когда человек входит в комнату, становится светлее, – но Элли как минимум поднимает в атмосфере средний уровень душевности, порядочности, добродетели. И я в первый раз не воспринимаю это как должное. Она подходит, садится, подсовывает под себя одну ногу. – Ты отправила фотографию матери Мауры? – спрашиваю я. Элли кивает: – Она еще не ответила. Я вижу, как она, моргая, смахивает слезы. – Элли? – Кое-что еще, о чем я тебе не говорила. – Что? – Два года назад, когда я провела месяц в Вашингтоне… – Ты ездила на конференцию по безработным, – киваю я. Она производит звук, имеющий смысл «да, верно». – Конференция, – Элли берет салфетку и промокает глаза, – которая длится месяц. Я не знаю, как на это реагировать, поэтому молчу. – Это, кстати, не имеет никакого отношения к Мауре. Я просто… – Что случилось? – Я протягиваю руку, прикасаюсь пальцами к ее запястью. – Нап, ты лучший из всех, кого я знаю. Я готова доверить тебе мою жизнь. Но я тебе не сказала. – Не сказала о чем? – Боб… Я замираю. – Тут появилась женщина. Боб начал поздно возвращаться. И вот как-то вечером я застала их врасплох. Вдвоем… Мое сердце падает в пропасть. Я не знаю, что сказать, и крепче сжимаю ее запястье. Хочу, чтобы она почувствовала хоть какую-то поддержку. Но у меня не получается воспользоваться этим шансом. Конференция продолжительностью в месяц. Господи боже! Элли, мой лучший друг, сильно мучилась. А я так ничего и не увидел. Хорош детектив, да? Элли отирает слезы с глаз, вымучивает улыбку. – Сейчас уже лучше. Мы с Бобом проветрили помещение. – Ты хочешь поговорить об этом? – Нет, не сейчас. Я пришла поговорить с тобой о Мауре. О том обещании, которое я ей дала. Подлетает Банни, кладет перед Элли меню, подмигивает ей. Затем уходит, а я не знаю, как продолжить. И Элли тоже не знает. – Ты дала Мауре обещание, – наконец выдавливаю я. – Да. – Когда? – В ту ночь, когда умерли Лео и Дайана. Еще один удар по зубам. Возвращается Банни, спрашивает, будет ли Элли что-нибудь заказывать. Та просит принести декаф. Я заказываю мятный чай. Банни интересуется, не хочет ли кто-нибудь из нас попробовать банановый пудинг. Это нечто невероятное – просто пальчики оближешь. Мы оба отказываемся. – В ту ночь ты видела Мауру до или после смерти Лео и Дайаны? – спрашиваю я. Ее ответ снова повергает меня в смятение. – И до, и после. Я не знаю, что сказать. А может, я боюсь того, что могу сказать. Она смотрит в окно на парковку. – Элли? – Я нарушу мое обещание Мауре, – произносит она. – Но, Нап… – Что? – Тебе это не понравится. – Позволь мне начать с «после», – вздыхает Элли. Вокруг все меньше народу, но мы ничего не замечаем. Банни и Ставрос направляют приходящих клиентов в противоположный от нас угол, чтобы мы могли говорить спокойно. – Маура пришла ко мне домой, – начинает Элли. Я жду продолжения, но она молчит. – В ту ночь? – Да. – Который был час? – Около трех. Мой отец… он хотел, чтобы я была счастлива, поэтому переделал гараж в мою комнату, а это для девчонки было круто. Друзья могли приходить в любое время, потому что могли попасть ко мне, никого не разбудив. До меня доходили слухи о всегда открытой задней двери в доме Элли, но это было до того, как мы с ней крепко подружились, до того, как мой брат и лучшая подружка Элли Дайана были найдены на железнодорожных путях. И я теперь размышляю об этом. Самые прочные отношения моей взрослой жизни – с Оги и Элли, и эти связи уходят корнями в ту трагическую ночь. – И потому, услышав стук, я ничего такого не подумала. Ребята знали: если по какой-то причине нельзя идти домой – они напились или еще что-нибудь, – можно отлежаться у меня. – А до этого Маура к тебе приходила? – Нет, никогда. Ты знаешь, я тебе говорила, что всегда испытывала что-то вроде трепета перед Маурой. Она казалась… не знаю, более сдержанной, чем все остальные. Более зрелой, искушенной. Ты понимаешь, о чем я говорю? Я киваю: – Так почему она к тебе пришла? – Я ее спросила об этом, но не сразу, Маура была сама не своя – она рыдала истерически. И это показалось мне странным, потому что она, как я уже сказала, всегда была выше всяких там истерик. У меня минут пять ушло, чтобы ее успокоить. Она была вся в грязи. Я решила: на нее напали или что-то вроде того. Я стала проверять ее одежду – не порвано ли где. Я читала об этом в какой-то брошюре о травмах при изнасиловании. В общем, наконец Маура стала успокаиваться, а это случилось не слишком скоро. Не знаю, как еще сказать об этом. Будто кто-то отвесил ей пощечину и прокричал: «Возьми себя в руки!» – И что ты сделала? – Открыла бутылку виски «Файербол» – она у меня была спрятана под кроватью. – У тебя? Элли качает головой: – Ты и вправду думаешь, что знаешь про меня все? «Явно нет», – думаю я. – Но Маура пить не стала, сказала, что ей нужно сохранить ясную голову. Спросила, может ли побыть у меня какое-то время. Я ответила: конечно. По правде говоря, я была немного польщена, что она выбрала меня. – И это в три часа ночи? – Да, около трех. – Значит, ты еще не знала про Лео и Дайану, – говорю я. – Верно. – Тебе Маура сказала? – Нет. Она только сказала, что ей нужно место, где она могла бы спрятаться. – Элли подалась ко мне. – Потом она посмотрела мне прямо в глаза и заставила пообещать. Ты ведь знаешь, как она умела сверлить взглядом? Маура заставила меня пообещать, что я никому, никогда, даже тебе, не скажу, что она была в моем доме. – Она назвала конкретно меня? Элли кивает: – Я, вообще-то, подумала, что вы серьезно поссорились, но Маура была слишком уж испугана. Она пришла ко мне, думаю, потому, что я – Надежная Элли, верно? Хотя другие были гораздо ближе к ней. Я тогда об этом много думала. Почему она выбрала меня? Теперь я знаю. |