Книга Полуночная буря, страница 98 – Эшли Дьюал

– Я ведь не лекарь, но мне кажется, что ему лучше.

– Вы куда-то торопились?

– К тебе. – Эльба в растерянности приоткрыла рот, и Аргон поспешил добавить: – Как только Ксеон пришел в себя, он рассказал мне о том, что произошло в Арборе. И я хотел попросить тебя собрать совет. Только тех, кому ты можешь доверять.

– Я могу доверять Догмару и Кнуту. Герард проследил за ними и не заметил ничего подозрительного.

– Уверена?

– Сейчас мало в чем можно быть уверенным. Но я так думаю.

– Они твои люди, Эльба. Сама решай, стоит их звать или нет.

– Вы хотели поговорить прямо сейчас?

Аргон кивнул, и тогда Эльба решительно повернулась к Герарду и скомандовала:

– Найди Хьюго Кнута и Эрла Догмара. Пусть они прибудут в малый зал.

– Да, госпожа.

– А Хуракан…

– Хуракану я сообщил, – вмешался предводитель, – он придет.

– Отлично. Тогда пойдемте, подождем остальных в зале. – Эльба настороженно взглянула на юношу. – Вести плохие, верно?

– Не помню, когда в последний раз вести были хорошими.

– Вы уверены, что Ксеон в состоянии трезво оценить произошедшее? – осторожно поинтересовалась Нейрис. Она шла рядом с племянницей и держала ее за руку. – Поймите меня правильно, ваш друг сильно пострадал.

– Ксеон пришел в себя.

– Но он ранен.

– Боль от ран не затуманила его рассудок.

– А что с деревянным клинком Первого Человека? Ему удалось что-нибудь выяснить?

– Алману не понравились вопросы Ксеона про клинок. Ему вообще вопросы Ксеона не понравились.

– Сейчас кто-то находится рядом с ним?

– Я попросил Томми покараулить у двери лазарета.

– Томми… – Эльба нахмурилась, пытаясь вспомнить о чем-то важном. – Он рассказал вам о том, что случилось вчера вечером?

– О Милене де Труа?

– Милена сделала то, что хотела, – подавленно прошептала королева. – Она не стала жить без сына. Говорят, она прыгнула с одной из башен, ее тело упало в реку, и течение унесло его далеко за пределы замка. Я даже не знаю… не представляю…

– Эльба, – Аргон бросил на нее суровый взгляд, – надеюсь, ты не собираешься винить в этом себя? Каждый выбирает свой путь. Вольфман умер ради страны, а Милена умерла ради Вольфмана. Их решения были осознанными.

– Их решения были отчаянными.

– Впасть в отчаяние – тоже выбор.

– Выбор, у которого из двух вариантов лишь один возможный.

– Милена могла и дальше жить, но она предпочла умереть. Твоей вины здесь нет. Мы не настолько важны, насколько может показаться. И не все, что случается, происходит по нашей вине.

– Кто бы говорил.

Аргон удивленно вскинул брови, а нимфа пылко продолжила:

– Вы ведь постоянно себя во всем вините. В том, что случилось в Рифтовых Болотах, в том, что произошло с вашим отцом, и даже то, что Ксеон в лазарете, вы наверняка уже приняли на свой счет. Простите, возможно, я ошибаюсь.

Аргон нахмурился. Он и не подозревал, что его чувства настолько очевидны. Более того, ему не хотелось, чтобы кто-либо о них догадывался. Аргон усмехнулся:

– Еще немного, и я решу, что ты разбираешься во мне лучше, чем я сам.

– Возможно, так и есть. Со стороны лучше видно.

– Неужели сама королева Станхенга наблюдала за мной со стороны?

Аргон лукаво прищурился, а Нейрис нахмурилась, почувствовав неприятную дрожь, прокатившуюся по телу. Она отвернулась и сжала руку Эльбы еще сильнее.

«На все воля Пифии», – так она решила, хотя испугалась, что на этот раз ее дорогая Эльба вступила на куда более опасный путь.

В малом зале стояла невероятная духота. Окна были распахнуты, но казалось, что с улицы проникал еще более горячий воздух. Солнце нещадно палило над погруженным в зной Калахаром. Когда-то изумрудные рапсовые поля Станхенга превратились в иссушенные равнины, а от нагретых каменных плит исходил жар. Поскольку бо́льшая часть урожая станхенгцев сгорела, еду в город и деревни поставляли из Эридана, где изменение погоды влияло на урожай не так сильно, хотя некоторые и поговаривали, что даже в джунглях Дор-Валхерена от страшного пекла портились фрукты.

Когда в зале собрался совет, на лице Аргона появилась испарина. Он стоял в центре зала, чувствуя, как каждый прожигает его взглядом похлеще солнечных лучей. Во взгляде Догмара читалось презрение, взгляд Кнута говорил о недоверии. Хуракан ожидал от него решительных заявлений, а Нейрис предполагала, что вожак клана сумеет постоять за своих людей, за людей Калахара, иначе бы не собрал советников всех вместе.

– Ксеон считает, что нам не одолеть Алмана, – прямо заявил Аргон.

– По какой причине?

Казалось, Эльба научилась мастерски перевоплощаться. Сейчас она была спокойной и холодной, недосягаемой королевой Станхенга, а не обычной речной нимфой. Она сидела во главе стола на деревянном массивном троне и напоминала неподвижную скульптуру с белоснежной мраморной кожей.

– Ксеон видел огромное войско, готовое уже завтра напасть на Станхенг.

– Мы и раньше предполагали, что солдат у Алмана много, – сказал Догмар.

– Да, мы думали, их тысячи. – Аргон хищно улыбнулся. – Но не десятки тысяч.

– Что еще сказал Ксеон?

– Что войско Алмана – это не сборище речных шутов и воров Дамнума, а настоящая армия хорошо подготовленных Каменных Сердец и Огненных санов. По его словам, нам не одолеть их теми силами, что у нас имеются. Стражи Алмана воздвигли постройки, которые кидают в небо камни, и еще солдаты соорудили не один мост, а несколько. Значит, переправятся они гораздо быстрее. Все это играет не в нашу пользу. Да, мы придумали, как распределить силы и сломить противника, но мы не ожидали, что он будет превосходить нас в десятки раз. Огненные саны – это искусные воины, и уж поверьте, я почувствовал это на своей шкуре. – Аргон мрачно скривил губы. – Сражаться нам придется в неравных условиях, а значит, план нужно поменять. И как можно быстрее.

– Он скоро нападет?

– По словам Ксеона, у нас есть три дня. Но мы можем сдаться.

– Сдаться! – возмутилась Эльба. – Какая неслыханная наглость! Мы отправляем к нему людей, чтобы сообщить о приближении немыслимой опасности, а он возвращает нам их головы и дает на размышления три дня?

– Уже два, – вмешался Хуракан и, опомнившись, принялся невинно рассматривать позолоченные станхенгские знамена.

– Есть кое-что еще… – продолжил Аргон. – И я считаю, это наш единственный шанс на победу. Он невероятно мал, но есть.

Королева вновь посмотрела на сильфа: