Онлайн книга «Золотая лихорадка»
|
— Даром-то никто, поди, не даст… — Вызовите мне сюда людей с… Кузнецовского! — сказал Оломов. — Живо. А ну… кто поедет? — Я! — крикнул парень в картузе и быстро пошел к лодкам. — Да где же ваши выборные? Что не идут? — Пошли за ними. Пехотный поручик недавно перевелся в Приамурье из Москвы. Он впервые присутствовал при разгоне хищников. Он представлял, что все это произойдет по-иному, выйдет полковник и скажет: «Именем государя! Приказываю…» — и пойдет! Толпа опустится на колени. Вместо этого шел какой-то несуразный разговор. Оломов не впервой разгонял и умел это делать. Но поручик почувствовал, что хищники здесь сильны. Он оглянулся на полицейских. Те, сняв рубахи, таскали из лодки грузы и разбивали палатки. «Все наоборот! Солдаты разгоняют, а полицейские работают!» Ибалка распоряжался в лагере вместе с урядником Поповым. — Сколько же их! — разговаривали солдаты за спиной поручика. В толпе кто-то урчал время от времени. — Ты, сволочь, утихни! — истерически крикнула молодая баба. — Ребята, уймите мишку, а то слушать не дает, — сказала другая. Двое глупых парней сдавленно смеялись, подталкивая ручного кузнецовского медведя подальше от начальства. Медведь сердился, ему, видимо, тоже хотелось слушать, он чувствовал, что всех, как и его, занимают эти приехавшие новые люди в красных украшениях. Как каждый медведь, он умел отличать новое от старого и всем новым интересовался. А люди, которые всегда его заставляли все делать по-своему, лишали его даже этого удовольствия. Медведь поплелся по толпе и скучал, зная, что со слабыми людьми даже пошутить нельзя как следует. — Тоже слушать хочешь? — обнимая его ласково, спросила Катерина. Медведь услыхал знакомый голос и знакомый запах и улегся, скаля пасть и желая пожаловаться. — Где же ваша власть? — подступая к толпе, спросил Телятев. — Сейчас уж… они… — Поди-ка сюда! — велел Телятев бородатому староверу. Телятев старался показать, что совершенно не боится старателей. Он получал взятки с них и сейчас не желал, чтобы мужики подумали, что он с ними заодно. Но глухо побаиваясь губернатора и ревизии, расправляться с мужиками он все же не желал. Старик шагнул к нему. — Где твоя власть? Старовер показал на небо. Телятев взял его за бороду и дернул вниз. — Глупости мне не говори… — Жги огнем! — покорно отвечал старовер. — Кланяюсь богу единому! — А государю? — Государю! — ответил старовер. Еще подумал, снял шапку и поклонился. — Так кто твоя власть? — Господь наш! — ответил мужик. — Я спрашиваю, мужики, где ваша выборная власть? — заговорил Телятев громко. — Мы должны сделать выгодные для вас распоряжения. Передать их выборным. — Вот мы здесь все. — Ясно, что выгодные! — Иначе не приехали бы! Медведь опять заурчал. Катька гладила его. — В такую воду старались против течения… — Это на Амуре прибыль, оттуда подперло. Видишь, и течение стало тише. — Спасибо вам. Столько служивых с собой! Глядя, как народ все подходит и раздаются все новые вопросы и слышатся насмешки, Оломов подумал, что если начнется сейчас сопротивление, то даже двумя ротами солдат тут не справишься. Он замечал современные дорогие ружья на плечах у старателей. Народ изрядно одет… «Так вот куда шел загадочный импорт!» — Тихо! — зычно крикнул Телятев. Он хотел пойти на толпу, но оторопел, столкнувшись лицом к лицу с Ильюшкой. Тот его однажды так припугнул, что Телятев его до сих пор боялся. Сапогов, Бормотов и Микеха вышли из толпы и поклонились. — Ваше высокоблагородие! — сказал Сапогов. — Вот мы… — А-а! Ты? — обрадовался Телятев. — Как же… Какое распоряжение надо — мы передадим. Все исполним, если что… — Их высокоблагородие объявит! — сказал Телятев. — Именем его величества государя императора нашего Александра Третьего, — громко заговорил Оломов. В толпе стали снимать картузы и ружья с плеч. Старик с бородой встал на колени, многие слезали с деревьев, другие вставали с бревен. Разговоры стихли. Сапогов приосанился и с важностью прошелся. — За производство хищнической промывки золота закон карает тюрьмой! — продолжал Оломов. — Мы даем вам завтра день на сборы, и если станете все исполнять беспрекословно, то разрешим вам выйти беспрепятственно, оставив все производства промывки, а также инструменты на месте… А теперь надо действовать, — тихо сказал он Телятеву. — Глядите в оба! — велел он поручику. — И начинайте… Уклоняющихся будем преследовать! — снова повернулся он к толпе. — Братцы! Все закончили! — объявил Силин, выходя в красной рубахе и лакированных сапогах. — Теперь надо разойтись… — Послушай, эй! А чья это пекарня? Чьи амбары? — спросил его Оломов, показывая за реку. — Это не наши… Иван Бердышов нас теснит, он выстроил, — ответил Силин. — Везде проник. — Как это! Вы слыхали что-нибудь подобное? Бердышов оказывается! — Да… Что-то… — замялся Телятев. — Вы можете затребовать их, там приказчик бердышовский живет… — Кто это? — Да Васька Кузнецов! Такой пройдоха! Из молодых да ранний. — Отойдем-ка… Что же вы? — спросил Оломов у пехотного поручика. — Р-ружь-я к бою! — скомандовал офицер так, что в тишине слышно было далеко и во все стороны. — Р-за, два, три! С каждым его словом послышался дружный лязг оружия. Толпа, как вода с берега, откатилась, оставляя полицейских и офицеров. — Ат-ставить! — скомандовал офицер. — Вольно! — Фу, ты! — говорили перепуганные женщины. — Наверно, еще будут стрелять, надо уходить отсюда скорей, — говорили в толпе. — Нет, это они только пугают… — Да это ничего. — Семакины вон хотели ехать, да их задержали, велели возвратиться. Видишь, они сразу-то тоже не пускают… Еще неизвестно, что будет… — Да нам с голоду помирать, продукта нету! — кричала какая-то женщина. — А они говорят, выезда до послезавтра с прииска нет. А мы собрались… — Они заморят! Два дня! Столько ждать… — Пекарня будет ли работать? — Кто знает? Тимоха поднял руку и показал, что надо отступить еще. Теперь цепью подошли полицейские. Они мрачно наблюдали. |