Книга Чудовище Карнохельма, страница 92 – Марина Суржевская

Я ухватилась за лапу Ледышки.

— Мы сотрем этот город с лица земли, — крикнула я. — Вы этого хотите? Погубить мирных людей? Кто здесь чудовище, командор Грей? Сколько человек вы готовы принести в жертву вашим амбициям?

На лицах солдат я видела неуверенность и страх. Никто не хотел умирать.

Снежные вихри набирали силу.

Командор Грей оскалился. Он не собирался отступать, наплевав на потери.

И я ударила хёгга по чешуе.

— Улетай… улетай, Рагнвальд! Здесь люди, много людей! Мы не чудовища. Улетай же!

Ледышка зарычал, подхватил меня и сорвался в небо, с трудом раскрывая раненное крыло. Ледяная стая пронеслась рядом. Командор что-то крикнул.

— На поражение!

И я увидела Белорогого, который поднырнул под Ледышку, помогая брату набрать высоту. И луч, полоснувший по его брюху… Мучительный крик дракона разорвал небо.

Скорее… Скорее! Выше!

— Встретимся на другой стороне, господин Грей! — с ненавистью крикнула я. И успела увидеть искаженное лицо командора. Похоже, он знал, что значат мои слова.

Под нами проплывал заснеженный город. Дома, крыши, машины, кричащие и бегущие люди. В стеклах высоких железных зданий отражались летящие ледяные драконы. Белорогий с ревом врезался в шпиль городской часовой башни, и огромный циферблат треснул, осыпался кусками окровавленного стекла и разбитых механизмов. Внизу визжала толпа… Белорогий с трудом поднялся, отряхнул с крыльев стекла. Ударил хвостом, разбрасывая людей. Взлетел…

Дракон, имени которого я не знала, пронесся совсем низко, угрожающе выпуская когти. Другой подцепил бампер машины, приподнял и уронил на камни. Люди кричали, падали, закрывали головы и снова кричали… Я видела в окнах людей и ужас на их бледных лицах.

Я видела юркие боевые самолеты, поднимающиеся в небо.

Мир Конфедерации. Мир, которому сегодня был брошен вызов.

— Скорее! — закричала я. — Рагнвальд, надо уходить! Туман совсем близко! Скорее!

* * *

Мы успели.

Плотная серо-белая завеса сомкнулась за нами, отрезая от самолетов Конфедерации и выпущенных нам вслед орудий.

Стая притихла и молча летела сквозь Туман, я видела их длинные тени, скользящие в мареве. Некоторые хёгги были ранены и белое молоко Тумана раскрашивалось алыми каплями крови.

Переход дался тяжело. И когда мы все же миновали завесу, Ледышка едва дышал, все сильнее заваливаясь на бок.

Я молчала. Понимание, что произошло, сдавливало горло. Слова командора звенели в голове. Он добился того, чего хотел — показал Конфедерации чудовищ фьордов. И я осознавала, каким оружием владеет Конфедерация. Лазерные установки, боевые истребители, обученные военные… Сегодня мы смогли уйти, но что будет дальше?

Ледышка тихо заурчал, словно ощущал мою панику и пытался утешить. Туман мы пересекли уже ночью, а утром опустились на зеленый холм фьордов. Дикая стая сделала над нами круг и с рычанием унеслась выше — к снегам вершин. Белорогий летел тяжело, его раненное брюхо истекало кровью. Но я надеялась, что хёгг сможет исцелиться.

И тут же меня схватил Рагнвальд, прижал к себе, жадно зарылся пальцами в волосы.

— Энни, Энни, Энни, — шептал Рагнвальд, покрывая мое лицо поцелуями. На его теле запеклась кровь, но он, кажется, этого не замечал. Он целовал снова и снова, трогал, прижимал к себе.

Я всхлипнула и улыбнулась сквозь слезы.

— Ну вот, стоило тебе появиться, и я снова грязная с ног до головы!

Ильх оторвался от меня, выдохнул.

— Я думал, что ты умерла. Что осталась в той горе. Что я потерял тебя. Я был ослеплен желанием уничтожить стаю. Одержим этой мыслью так сильно, что утратил разум. Я потерял тебя. Потерял!

Я прижала пальцы к губам Рагнвальда, не в силах видеть его отчаянный взгляд.

— Я жива. Я здесь.

— Со мной?

— Да.

Он втянул воздух. Я провела пальцем по его бритому виску, а потом — по шрамам, покрывающим щеку, плечо и руку. Мне было больно трогать их, словно я сама горела в огне.

— Они останутся навсегда, — тихо сказал Рагнвальд. — Не все можно исцелить.

— Это было хорошее сражение, — прошептала я.

И сколько их еще будет — сражений. За честь, за любовь, за фьорды. За наш дом.

Ильх снова прижал меня к себе.

— Рагнвальд, ты ранен, — я тронула разорванную кожу. — Надо вытащить пулю, пока рана не затянулась.

— Энни, ты наденешь пояс моей венлирии? — хрипло произнес Рагнвальд. — Я был так занят стаей, что лишил тебя многих вещей. Наряда, наречения, венца. Я забыл все наши обычаи. Я наплевал на них. Но хоть что-то сделаю правильно. Так ты примешь от меня пояс?

Я вздохнула. И ответила:

— Нет.

— Нет? — опешил он.

Я покачала головой.

— Я много думала, пока ползла в той горе. И потом — тоже… Я думала о Гунхильд, о ее сумасшествии. И поняла, что просто не смогу быть женой риара. Я не могу делить тебя с кем-то. Понимаешь? Если однажды к тебе придет дева и попросит ночь, а ты согласишься… я сойду с ума!

— Риар может отказаться, — тяжело выдохнуть Рагнвальд. Его глаза льдисто блестели. — Если у него есть любимая дева, он может отказаться.

— И все же… я не смогу так жить, — прошептала я.

— Я тоже, — неожиданно произнес ильх. — Но нам и не придется.

— Что?

Он смотрел на меня, не мигая. И у меня разрывалось сердце. Я не хотела покидать его. Но я сказала правду.

— Бенгт вернулся, — неожиданно сказал Рагнвальд. — Значит, я больше не риар. По закону он должен вызвать меня на поединок, чтобы мой Зов больше не влиял на город. Но Карнохельму достаточно смертей. Вот только выходит, что в Карнохельме мне больше нет места. Стая больше не угрожает городу. Эти хёгги освободились. А я… я должен уйти.

— И куда же?

Рагнвальд пожал плечами.

— А как же твой инстинкт гнездования? — прошептала я. — И то, что Карнохельм — лучшее место на земле?

Слабая улыбка тронула губы.

— Ты — мое гнездо, Энни. Мой дом. Моя дева. Я слишком долго жил сражениями. Знаешь, я ведь совсем не видел фьорды. Нероальдафе, Аурольхолл, Варисфольд, озерный город и Горлохум. Я хочу увидеть всё. Хочешь ли ты отправиться со мной? И знаешь…лучше бы тебе согласиться, иначе… Иначе придется тебя связать. И таскать за собой связанную, пока ты не привыкнешь.

— Что? — не веря, выдохнула я.

— Ты что же, думала, я так просто тебя отпущу, чужачка? Что одного твоего «нет» будет достаточно? — губы ильха дрогнули в насмешке. — Даже не мечтай.