Онлайн книга «Коронованный рыцарь»
|
— Да, конечно, — согласилась дочка, — и кроме того, там совсем не то, что мы думали, не из кого выбирать… — То-то и оно-то… — уронила Ираида Ивановна, любившая у себя дома выражаться довольно простонародно. — А ты попроси Ивана Павловича. — О чем? — Да чтобы государь сделал бароном и графом Оленина… — Да что вы, мама… Иван Павлович сам влюблен в меня без памяти… станет он делать для другого… — Влюблен, влюблен… А может оттого-то он и хочет, чтобы ты поскорей замуж вышла… — Мама, мама… — тоном упрека произнесла Зинаида Владимировна, святая наружность которой не помешала тотчас же понять намек матери. — Ты попроси самого государя… — Еще что выдумали, да ни за что… — Почему? — Я его боюсь… — Кого? — Государя… Когда он ко мне подходит, я не знаю, что со мной делается, у меня дрожат и подкашиваются ноги, я отвечаю ему односложно, невпопад, а это ему не нравится. — Ты почему это знаешь? — Мне намекнул Иван Павлович… А я не могу с собой ничего поделать… Я раз присутствовала при том, как он сердился и… с тех пор… — Какие глупости… Переломи себя… Ведь не съест… — Знаю, но не могу… Постараюсь, впрочем… — А Оленина имей ввиду… — Хорошо, хорошо… Разговор происходил в одно из посещений фрейлиной Похвисневой ее матери, незадолго до описанной нами встречи с Виктором Павловичем на лестнице дворца. Зинаида Владимировна, по желанию императрицы, жила во дворце или «гостила», как выражалась, ее величество. Зинаида Владимировна и так засиделась — ей надо было спешить. Она уехала, сохранив в своем уме последнее решение относительно Виктора Павловича. Замечание императрицы Марии Федоровны, брошенное по адресу Оленина, укрепило еще более это решение. Виктор Павлович как-то вдруг вырос в глазах Зинаиды Владимировны, окруженный ореолом похвалы ее величества. Потому-то Похвиснева и вспыхнула при этом замечании. Сидя на кресле в комнате, соседней с уборной ее величества, молодая девушка пережила все нами рассказанное. — Итак, ma chère, он твой кузен. Как же он тебе приходится родней?.. — сказала вошедшая, переменившая свой туалет, императрица. Зинаида Владимировна, застигнутая врасплох с ее думами, вскочила с кресла. — Сиди, сиди… — произнесла Мария Федоровна и села на диван, около которого стояло кресло, где сидела Похвиснева. Молодая девушка, повинуясь приказанию ее величества, снова села. — Расскажи же, как он тебе приходится?.. — Кто? — опустив глаза и низко наклонив голову, прошептала Зинаида Владимировна. — Как кто, какая ты рассеянная… О ком же мы говорили как не о капитане Оленине. — Он сын брата жены брата моего отца… Государыня улыбнулась. — Это не настоящий кузен, за него можно выйти замуж… Лицо Похвисневой покрылось снова яркой краской. Императрица весело рассмеялась. — Признайся, ты в него влюблена? — Ваше величество? — прошептала Зинаида Владимировна. — Что же тут такого? Это так естественно, он красивый малый, кузен… Мария Федоровна улыбнулась. Похвиснева молчала. — Ну, говори же! Влюблена или нет? — Да! — чуть слышно произнесла Зинаида Владимировна. Императрица скорее догадалась об этом «да» по движению губ говорившей, нежели слышала его. — Так зачем же стоит дело? Не думаю, чтобы он не был тоже без ума от такой прелестной кузины. Мария Федоровна сделала ударение на последнем слове. Молодая девушка сидела, понурив голову. — Он тоже влюблен? Да? — уже прямо спросила государыня. — Не знаю, — прошептала Похвиснева. — Не знаю… Она не знает… Mais c'est vraiment une sainte!.. Это восхитительно! — воскликнула императрица. — Но ведь он бывал и бывает у вас? — Да, ваше величество! — Как же он к тебе относится? Зинаида Владимировна подробно рассказала государыне о том, что заметила давно чувство молодого Оленина, но вместе с тем ее всегда поражала его необычайная сдержанность, вследствие которой он ни одним словом, ни одним взглядом не дал ей ясно понять, что питает к ней эти чувства. — Но почему же ты догадалась о них? — Не могу вам совсем объяснить, ваше величество… Он, приехав в Москву, только и бывал у нас, а, между тем, ему так не хотелось уезжать, что он даже просрочил отпуск, когда же мы поехали сюда, он тотчас же вернулся тоже… Когда я не смотрю на него, он не сводит с меня глаз… и вообще, когда человек любит, это чувствуется тем, кого он любит. — Ты права, ma chère… — заметила императрица, после некоторого раздумья. — Но чему же ты приписываешь это странное поведение? Быть может, он боится отказа с твоей стороны или со стороны твоих родителей? — Не знаю, ваше величество. — Но почему же ты сама стороной не высказала ему сочувствия? — Ваше величество… — деланно-обиженным тоном произнесла Похвиснева. — Прости, прости, ведь я забыла, что ты святая, праведница, как называет тебя твой дядя Иван Сергеевич. Зинаида Владимировна до боли закусила нижнюю губу. Она хорошо знала, в каком смысле называет ее «праведницей» Дмитревский. — Это надо устроить, — заговорила, между тем, снова императрица. — Я пошлю ему приглашение на наши soirées intimes, и доставлю вам случай высказаться друг перед другом. В крайнем случае я сама тебя буду сватать… Оленин — прекрасная партия. — Как благодарить вас за вашу заботливость, ваше величество! — упала перед императрицей на колени Зинаида Владимировна. — Что ты, что ты, ma chère, встань… Мария Федоровна протянула руку, которую Похвиснева осыпала поцелуями. — Встань, встань! Зинаида Владимировна встала. — Вы моя вторая мать, ваше величество, — произнесла она. — Если я взялась, то устрою твою судьбу, но пусть это будет пока между нами. Через несколько дней Оленин получил приглашение на маленькие собрания во дворце — честь, которую не имели не дежурившие в дни собраний гвардейские офицеры. Намерения императрицы относительно Похвисневой и Оленина, как и следовало ожидать, не остались тайною при дворе. Чуткие царедворцы, с Иваном Павловичем Кутайсовым во главе, тотчас догадались о них. Брак этот совсем не входил в расчеты Кутайсова. Независимый богач-красавец Оленин далеко не был тем мужем, какого желал Зинаиде Владимировне Иван Павлович. Он решился тотчас же выставить своего кандидата. |