Онлайн книга «Сказка сказок, или Забава для малых ребят»
|
фальцетом, тенором, или с усильем давя на клавиши, иль раздувая грудь, со струнами из жил иль из металла [384]… Но даже красота игры и пенья, когда не подойдет под настроенье, упарить может хоть до тошноты, что кулаком готов ударить ты по колашьону иль теорбе! [385] КОЛА ЯКОВО Коль разрывается от скорби иль от болезни голова, захочешь слушать ты едва любые наигрыши и напевы, хоть Стеллу [386], хоть Джаммакко [387] самого; все их прекрасные созвучья тебя, как шабаш ведьминский, замучат! ДЖАЛЛАЙСЕ О танцах я уже не говорю: ты видишь все приемы эти: «скачки кольцом», «капканы», «козочки», «косули», «пробежки» и возвратные шажки: сначала это манит новизной, потом удушит, что твой августовский зной; четыре вариации… тоска; так опостылеет кружиться и скакать, что только ждешь, когда уже объявят «танец свечи» иль «танец с веерами» [388], чтобы поскорее броситься с ногами, оттоптанными напрочь, на кровать, пытаясь головную боль унять. КОЛА ЯКОВО Ты прав, теряет время зря, кто все «катуббы» [389] эти любит: он, ничего не обретя, лишь силу, деньги, время губит. ДЖАЛЛАЙСЕ А болтовня, а частые пиры, а все забавы и проказы меж друзей, попойки и разгул в тавернах, а деньги, выкинутые на блудниц, а те веселые дома у Шелковиц [390], а эти потасовки драчунов, что площадь обращают кверху дном, хватаясь то за ржавую железку, то крышкою от нужника готовы кому-то засветить по голове! Нет, молодость не ведает покоя: тут крутятся мозги, как мотовило, в груди — как мельница вращается… Но вот проходит время нашего цветенья, и кровь уж, как бывало, не кипит, и нос уже не задран смело, шпажонка праздная над печкою висит, тебе до дома лишь и до здоровья дело. И только багровеешь со стыда и потом покрываешься, когда нахлынет память, как был слеп и глух к тому, в чем истинная радость, в чем печали… КОЛА ЯКОВО Огонь в соломе: вспыхнул — и потух, все сжег и не согрел… Вот так умчались забавы юности, да и она сама… ДЖАЛЛАЙСЕ И все ж скажу: нет чувства и ума в том, кто не ведал прихотей, причуд и увлечений! Но ведь до упарки, до смерти, до удушья надоест глазам любая красота на свете: вся роскошь, блеск, картины эти, спектакли, статуи, беседки и сады, ноздрям наскучат все благоуханья: гвоздика, роза, лилия, фиалка, и амбра с мускусом, и всякие духи, и даже самый ароматный суп с поджарочкой… Стоскуется рука, ощупывая нежное и мягкое, и рот — к усочки и напитки смаковать, а уши — слушать новости и сплетни. И посчитать по пальцам, по числу всех чувств — что любишь, слышишь, видишь, однажды все возненавидишь. КОЛА ЯКОВО Да то и праведно, чтоб не был наш ум, всецело созданный для неба, привязан слишком чувствами к земле! Поэтому и получаем здесь корзины горестей, а радостей — щепоть. ДЖАЛЛАЙСЕ Но две на свете вещи есть, что никогда не могут надоесть, но, укрепляя дух и плоть, несут покой и утешенье: это — раз: рассудительность, два: звонкая монета. Недаром и один поэт из древних молил Юпитера: «Великий боже, пошли мне лишь ума и денег!» КОЛА ЯКОВО Полторы бочки правды! Даже больше! |