Книга Ист-Линн, страница 75 – Эллен Вуд

— Миссис Вин, — прошептал ребенок, — теперь уже недолго остается ждать?

— Чего ждать, дитя мое? — спросила Изабелла.

— Ждать, пока придут папа, мама, Люси…

Бедная мать почувствовала, что сердце ее разрывается на части.

— А я, Уильям, — произнесла она, — разве я для тебя ничего не значу?

— Нет-нет, миссис Вин, значите; но скажите, пожалуйста, можем ли мы там, на небе, узнавать наших родных?

— Дитя мое, там, на небе, у нас не будет родных. У всех будет один общий отец — Господь!

Откинув голову на подушку, Уильям посмотрел на небо. Небо было чистым, и теплые лучи июльского солнца проникали в комнату.

— А ведь это очень любопытно! — воскликнул мальчик. — Я увижу это небесное жилище с дверями, украшенными жемчугом и драгоценными камнями, с золотыми мостовыми… Там, на берегу реки, растут душистые цветы и деревья с чудесными плодами; там играют на арфах, на фортепьяно, поют… и что еще, миссис Вин?..

— Все, что хочешь, Уильям, все, о чем только может мечтать наша душа.

— Миссис Вин, — немного помолчав, продолжал ребенок, — Христос сам придет за мной или пошлет ко мне своего ангела?

— Христос обещал посетить тех, кого Он искупил своей кровью, кто возлюбил Его и ищет в Нем успокоения.

— О да! Да! Я буду очень счастлив…

Изабелла закрыла лицо обеими руками.

— Ты будешь счастлив! О! И почему я не на твоем месте?!

— Миссис Вин, — продолжал ребенок, не слышавший этого тягостного вздоха, — как вы думаете, встречу ли я на небе мою маму… мою настоящую маму?

— Да, встретишь, — прошептала Изабелла, — и я думаю, скоро.

— Но как же я ее узнаю?

Изабелла наклонилась над головкой ребенка, и крупные слезы скатились по ее щекам.

— Будь спокоен, Уильям, твоя мама узнает тебя непременно, она не забыла тебя.

— Видите ли, — продолжал больной мальчик, — я не совсем уверен, что она попадет на небо, ведь она не была добра ни к нам, ни к отцу. Она нас бросила!

— Уильям, не говори так, друг мой. Твоя мама раскаялась… она искупила свою ошибку страданием… она терпеливо несла свой крест и… и…

— И что? — спросил ребенок, заметив, что миссис Вин остановилась.

— И она упала под тяжестью этого креста; ее сердце разбилось от тоски по вам и вашему отцу!

— Миссис Вин, — воскликнул мальчик, стараясь приподняться на постели, — так вы знали нашу маму?

Леди Изабелла с трудом владела собой.

— Да, — ответила она, поддавшись порыву, — я познакомилась с ней за границей.

— Отчего же вы не сказали нам об этом раньше? Что она вам говорила?

— Она говорила… говорила, что надеется встретиться с тобой на небе, там, где все будет позабыто, где все наши слезы будут осушены.

— На кого она похожа?

— На тебя… но больше всего на Люси.

— Миссис Вин! — простонал ребенок, почувствовав сильнейшую слабость. — Поддержите меня! Помогите мне!

Изабелла наклонилась над ним, подняла его красивую головку, потом, испугавшись, быстро потянула за шнурок, желая позвать кого-нибудь на помощь.

В комнату поспешно вбежала Уилсон; Джойс не было дома — она выехала с миссис Карлайль. Это было накануне суда, и Барбара, зная, как сильно потрясет это ее отца, отправилась к нему с самого утра.

— У него опять обморок? — спросила Уилсон, подходя к постели.

— Да, — ответила Изабелла, — кажется, он потерял сознание. Помогите мне приподнять его.

Уильям протянул к ним обе руки и воскликнул:

— Поддержите меня! Я упаду!

— Успокойся, дитя мое, успокойся! — прошептала Изабелла. — Ты не можешь упасть!

Но ребенок, словно под впечатлением от страшного кошмара, продолжал повторять:

— Поддержите меня! Поддержите меня!

Это был один из тех мучительных припадков, которые медленно и вместе с тем упорно разрушали его нежный организм; он продолжался дольше обыкновенного.

— Что это может быть? — произнесла леди Изабелла взволнованным голосом.

— Ах, боже мой! Все же ясно! Разве вы не замечаете, что это предвестник смерти?

— Что вы говорите, Уилсон? — воскликнула Изабелла. — Уильяму вовсе не так дурно, как вы думаете. Сегодня утром его видел доктор Уэнрайт; он уверил меня, что ребенок может прожить еще по меньшей мере две недели.

— Уэнрайт! — повторила Уилсон, состроив презрительную гримасу. — Он невежда! Я не имею к нему ни малейшего доверия.

Леди Изабелла, сидевшая возле постели ребенка, с трепетом прислушивалась к его учащенному и прерывистому дыханию.

— Можете себе представить, эта глупая Сара спросила меня сегодня, — продолжала Уилсон, — где похоронят Уильяма. Вот вопрос!.. Я, разумеется, ответила, что его похоронят в склепе, где лежат умершие родственники Карлайлей. Если бы его мать не убежала из дома, если бы она умерла здесь, то это была бы другая история — тогда их обоих похоронили бы в другом склепе, рядом с лордом Моунт-Сиверном.

Миссис Вин ничего не ответила, она погрузилась в печальные раздумья.

— Да! — произнесла вдруг служанка с иронией. — Желала бы я знать, как себя чувствует виновник всех бед и несчастий.

Леди Изабелла подняла на нее вопросительный взгляд.

— Я говорю о нашем пленнике в Линнборо! — поспешила пояснить словоохотливая Уилсон.

— Разве он осужден? — спросила леди Изабелла глухим голосом.

— Разумеется, осужден, и на Бетеля также надели кандалы, а Ричард Гэр оправдан. Вы, конечно, понимаете, что никто из наших не присутствовал на суде; это было бы крайне неловко. Но мы узнали все подробности от знакомых. Вчера вечером, когда мистер Карлайль рассказал своей жене, с каким энтузиазмом было встречено возвращение молодого Ричарда Гэра, ей едва не стало дурно. Мистер Карлайль только сегодня утром и с большой осторожностью сообщил ей о том, что приключилось с судьей Гэром.

— Что же с ним приключилось?

— Ах, миссис Вин, вы живете здесь, точно в мышиной норе. Старого судью опять разбил паралич, и потому миссис Карлайль сегодня нет дома.

— Кто вам сказал, что Ричард Гэр вернулся? — произнес вдруг Уильям.

— Виданное ли это дело? — вскрикнула изумленная Уилсон. — Кто бы мог подумать, что этот мальчуган прислушивается к нашему разговору!

Уильям опустил свою головку на подушку. Он беспрестанно ворочался на постели до самого вечера.

Мистер Карлайль был в Линнборо, где его удерживали серьезные дела. Между семью и восемью часами он вернулся и поспешил в комнату Уильяма. Потускневшие глаза умирающего снова засветились радостью.