Онлайн книга «Ласточкино гнездо»
|
Сеня Царь метнул на Опалина такой взгляд, словно столкнулся с равным себе по силе мерзавцем, и нервно дернул головой. – Да, Ваня, – начал Царь с кривой усмешкой, – ты, конечно… Договорить он не успел, потому что из-за противоположной стены крепости неожиданно поднялась фигура и открыла огонь. Тах! Тах! Тах! И еще столько же раз, и еще… Опалин бросился на землю, прикрывая рукой голову, но стрелявший целился в совсем другую сторону и времени даром не терял. Отгремели последние выстрелы, и теперь было только слышно, как глухо ворчит земля. – Вера Ильинична! – крикнул стрелявший. – Я в порядке, – поспешно ответила старая дама. – Иван Ильич? – Все хорошо, благодарю вас. – Ваня! Опалин не ответил. – Ваня, ты ранен? – встревожился шофер, подходя ближе. – Нет, просто… черт его знает… устал. Без особой охоты Иван поднялся на ноги. «Выстрелит или не выстрелит?» – думал он, глядя на своего собеседника. – Откуда оружие? – не удержался Опалин, показывая на пистолет в руке Кеши. – Откуда? Да я везде с ним хожу. Из всех возможных ответов шофер выбрал самый уклончивый. Иван нахмурился. Кеша понял, что вид пистолета нервирует Опалина, и убрал оружие. – За мной, значит, пошел? – спросил Иван, испытующе глядя на своего собеседника. – Угу. Я, понимаешь, стал закуривать, спички уронил… вижу – свежие следы шин. Какая-то машина недавно проезжала. Кто там кататься будет во время землетрясения? Как-то мне это подозрительно показалось. В общем, я пошел за тобой. Но ты здорово меня опередил… – А-а, – неопределенно протянул Опалин. – Ну молодец. Он забрал свой «браунинг», который у него отняли бандиты, и подобрал «Алмазную гору», которая лишь слегка запылилась от падения. Вера Ильинична молча переглядывалась со своим братом. – Где так стрелять-то научился? – наконец спросил Иван. – Я на войне был. – А я думал, тебя там убили, товарищ барон. – Опалин прислонился к капоту машины, чтобы держать в поле зрения и непредсказуемого «Кешу Максимова», и Веру Ильиничну, и ее брата. – Ты же Розен, верно? Александр Розен. Его собеседник усмехнулся и почесал щеку. – Как узнал? – Да по портретам догадался. У тебя иногда выражение – один в один как у твоей матери. А если у портрета твоего отца убрать усы, сходство сразу бросается в глаза. И я был не первый, кто понял, кто ты такой. Но тот человек выбрал себе неподходящего собеседника, который решил, что речь идет о Царе. – Опалин вздохнул. – Окончательно я убедился, что прав, когда вспомнил кое-какие слова, которые ты употребляешь. Говоришь «горничная», а не «домработница», это вроде мелочь, но сразу понятно, что ты не отсюда… На пароходе приплыл? – Ну да. – Зачем? – Моя сестра болеет, нужны деньги на операцию… и вообще… А мать незадолго до смерти спрятала где-то в доме свои драгоценности. Но она умерла и не успела нам сказать, где именно. – И ты хотел их найти? – Хотел. – И что? – Да ничего. Я с трудом отыскал потайной ход, но там все было завалено. А в самом доме жили сторожа, потому что его сначала хотели передать под санаторий. В общем, не получилось у меня туда пробраться… а потом Винтер вбил себе в голову, что будет там снимать. И я решил остаться и посмотреть, не удастся ли позже найти тайник. Но его обнаружили при ремонте, и украшениями завладела Гриневская. Видеть ее в драгоценностях моей матери было не слишком… приятно, но я ее не убивал. – Знаю, – сказал Опалин и повернулся к Вере Ильиничне. – Вы ведь сразу его узнали, когда я его к вам привел? Даже таз выронили. И потом он будто бы помогал вам с посудой, хотя за это время можно было перемыть… не знаю… все тарелки в Гурзуфе… – Нам было о чем поговорить, поверьте, – сказала Вера Ильинична сдержанно. – И что обсудить. – Меня, например? – В том числе. – Можно спросить? – вмешался Иван Ильич. – Ваня, что вы собираетесь предпринять? Но Опалин не успел ответить, потому что Кеша неожиданно выхватил пистолет и выстрелил. Выстрелил в Сеню Царя, который, приподнявшись на локте, целился в Ивана. Вера Ильинична испуганно вскрикнула. – Уберите оружие, барон, – буркнул Опалин. – Вы пугаете дам. – Ваня. – Светлые глаза сверкнули. – Не надо со мной так говорить. – А как с тобой говорить? Запутался я. Недавно вон детей больных из здания выносил – нормальным человеком казался. А сейчас, – Опалин покосился на трупы бандитов, – пятерых застрелил, а ведешь себя так, словно ничего не случилось. – По-твоему, я должен о них сожалеть? – Теперь, когда они никому больше не могут навредить? – усмехнулся Иван. – Почему бы и нет? – Шутишь? – настороженно спросил его собеседник. – Шучу. – Опалин вздохнул. – Как твою сестру-то зовут? – Наталья. – И где вы с ней живете? – В Париже. – Хороший город, наверное. Ты туда вернешься? – Вернусь. Я уже несколько раз собирался обратно, да все откладывал. – Почему? – Наверное, потому, что здесь мои корни. И что бы ни случилось, этого уже не изменить. Опалин поглядел на лицо барона, залез в карман, достал «Алмазную гору» и, в последний раз полюбовавшись на блеск драгоценных камней и переливы опалов и жемчугов, протянул украшение своему собеседнику. – На, держи. Раз это твое, то пусть у тебя и останется. – Ваня, – проговорила Вера Ильинична, волнуясь, – я так и знала… Я всегда думала, что вы настоящий человек. – Да ладно вам. – Опалин махнул рукой. Отделавшись от драгоценности, которая его тяготила, он неожиданно почувствовал странное облегчение. – Вы меня только раз в жизни видели. Странно после одной встречи делать такие выводы… – Я могу что-нибудь сделать для вас… для тебя? – спросил барон после паузы, спрятав украшение. – Конечно, – ответил Опалин. – Я думаю, эту колымагу, – он кивнул на бандитский автомобиль, – придется завести. И потом все мы разъедемся кто куда… кто в Париж, а кто в Москву. Вера Ильинична, садитесь… Иван Ильич, давайте я перенесу вас в машину. Надо же, уже светает… И земля, кажется, почти перестала дрожать. Захлопали дверцы, заурчал мотор. Четверо уцелевших двинулись навстречу новому дню. |