Книга Клуб для джентльменов, страница 8 – Эндрю Холмс

И черт меня дернул заказать горячий кофе! Выпил бы водички со льдом — было б совсем другое дело. Но помахать рукой официанту, чтобы он притащил бутылку минералки, требует такого невозможного усилия, что я и не пробую. Сижу и охлаждаю себя призывами к хладнокровию.

Ее зовут Вегас (настоящее имя — Сэлли Томкинс, но она давно не откликается на него). Начинала в более или менее успешной женской группе, потом стала солисткой. Ее первый сольный альбом прошел на ура и раскупался отлично — благодаря хорошей рекламной раскрутке. Потом она вознеслась, задурила и перестала работать с прессой. Теперь у нее новый альбом «на подходе» (как я напишу в грядущей статье), и она решила дать парочку-другую интервью — только избранным, хорошим в ее понимании изданиям.

Воскресное приложение, где я подрабатываю, выбрало меня — возможно, потому что я хоть немного секу в музыке и имя Вегас мне хоть что-то говорит, а скорее, потому что основные авторы умотнули загорать во Францию — все умные люди сейчас нежатся на пляжах.

За беседу с Вегас я вряд ли заработаю Нобелевку, да и подобных интервью я взял миллион с прицепом. Зато материал для воскресного приложения — шаг прочь из мира «рецензюшек», над которыми потешался Крейг Купер, повелитель тостеров.

Великий шанс нельзя профукать.

Нужно оказаться на высоте.

Поэтому я поступил в точном соответствии с кодексом засранцев: накануне устроил себе пробег по питейным заведением и нажрался как последняя свинья.

Наконец она появляется. Разумеется, Вегас бесподобна: чудесный загар, одета как богиня и, даром что с улицы-печки, свежа, как только что испеченная булочка. При ней бульдожистая баба моего возраста — очевидно, ее пиарщица.

В приемном холле отеля маленький переполох. Женщина средних лет громко ахает — узнала Вегас. Это сигнал для остальных уставиться на певичку, чинно шествующую в сторону оранжереи.

Муж женщины, которая первой заметила Вегас, довольно улыбается: очевидно, он привез жену в Лондон на выходные — пожить в хорошем отеле, посетить пару шоу, посидеть в дорогом ресторане, увидеть живьем парочку звезд. И вот — пожалуйста, живая звездочка. Можно с легким сердцем уезжать в свою провинцию.

Я приподнимаюсь, встретившись глазами с бульдожистой спутницей Вегас, машу рукой: тут я, тут!

Теперь зеваки в приемном холле впиваются взглядами в меня: что за фрукт? Хотя вряд ли кто посчитает меня другом или любовником знаменитости — уж очень у меня мятый и потный вид.

Будь они все прокляты, эти звездолочи! Нарочно нас так мучают. Желают продемонстрировать, кто в мире хозяин!

Бульдога трогает Вегас за локоть и указывает на меня, шепча ей что-то в ухо. Я выуживаю жвачку изо рта и кладу ее в пепельницу. Когда Вегас остается до меня пара шагов, я подхватываюсь и протягиваю руку.

— Привет, — говорю я, навешивая самую широкую улыбку из своего ассортимента. — Меня зовут Гриэл Шарки. Приятно познакомиться с вами, Вегас.

Вегас тоже не скупится на улыбки. Она действительно роскошная женщина. Даже вблизи — прирожденная звезда убойной силы.

— Приветик, — говорит она. По тону — всю жизнь мечтала встретиться со мной. Но глаза рассеянно шарят по бару, никак не участвуя в прямоугольной улыбке, и руку она мне пожимает ровно одну десятую секунды. Садясь, Вегас вытирает ладошку, хоть и старается сделать это неприметно.

Бульдога вдруг оказывается совершенной кошечкой.

— Добрый день, Гриэл, — мяукает она и улыбается шокирующе душевной улыбкой. — Приятно познакомиться. Мне искренне жаль, что мы опоздали. Фотосессия ужасно затянулась.

Она явно сразу на меня запала. Будь она моложе и не будь у нее морды бульдога, который в экстазе слизывает чужие ссаки с крапивы, будь на ее лице меньше половины косметического магазина и не будь она, нутром чувствую, сексуальной остолопкой с бестолковой дырищей и неумелыми руками, от которых только член саднит после безуспешной попытки заставить мужчину хоть в ее ладошки кончить, — ну, я бы, наверное, тоже сразу на нее запал.

— Ничего страшного, — говорю я по поводу опоздания.

— Меня, кстати, зовут Дженни, — добавляет бульдога.

Информация летит в мой мусорный ящик, а я таращусь на губы Вегас — рассеянно думаю, настоящие они или сделанные, и представляю их вокруг своего члена.

Порой я невольно воображаю себя в постели с теми, кого интервьюирую.

И действительно, некоторые начинающие звездульки с готовностью ублажают представителей Всемогущей Прессы — я сам несколько раз подобным образом трахался на халяву.

Однако Вегас уже на такой высоте, что даже пробовать не стоит. Надо просто выждать, когда она скатится с небосвода, — тогда бери ее голыми руками. Сейчас она в защитной оболочке славы. В холле отеля на нее все пялятся. За ее плечом всегда начеку личная ассистентка. И второй альбом «на подходе».

Достаточно одного неудачного сингла — и она полетит кувырком в мерзость забвения. Никаких ахов в толпе при ее появлении, об интервью договариваться будет не ассистентка, а она сама — и медовым голоском. На встречу опаздывать разучится — а ну как интервьюер не дождется и слиняет! В телевизоре будет мелькать только в ностальгических передачах — одетая на сцене в шмотки славных времен, ибо на новые нет денег, и с голодом в глазах — хочу обратно!

И вот, когда она затеет возвращение в музыкальные величины, тогда я соглашусь на интервью уже только на взаимовыгодной основе — немного опоздаю на встречу, и, при удаче, она у меня потом отсосет.

Вегас снова улыбается (бьюсь об заклад, губы чем-то накачаны). Я слегка улыбаюсь ей в ответ. Издание у меня за плечами солидное, нет нужды чересчур расшаркиваться и прогибаться.

Чувствует ли она, что от меня несет перегаром после вчерашнего? Впрочем, и на это плевать.

— Кто хочет кофе? — бодро спрашивает Дженни.

— Упаси Господи, — говорю я. — Уже угораздило выпить чашку. Теперь хочу ледяной воды.

— Син гас?

— Чего?

— Извините, — смеется Дженни. — Я только что вернулась из Испании. Там, когда заказывают минералку без газа, говорят: син гас.

— А-а… — Бедняжка старается, из кожи вон лезет, Но мой хрен она хрен получит.

— И как тебе Испания? — спрашивает Вегас, словно Дженни только что из аэропорта.

Я смотрю на Дженни так выразительно, что она врубается и отвечает лаконично:

— Спасибо, замечательно. А ты хочешь кофе, Вегас?

— Нет, лучше чай с мятой.

Дженни делает знак официанту. Тот бросается к нам со всех ног, словно ему зад наскипидарили. Знаменитостей обслуживают быстро, четко и любезно.

Дженни заказывает чай с мятой и отпрашивается на минутку в туалет — «только без меня не начинайте».

Что-то в ее манере наводит меня на мысль, что в туалет она идет не помочиться, а за тем же, что и я, когда я хожу в туалет не помочиться.