Книга Цель, страница 89 – Эль Кеннеди

Сабрина опускает руки и раздвигает лепестки шире. Я ныряю и делаю движение языком снизу вверх, пробуя ее на вкус. Мой изнывающий член подрагивает от желания. Боже, как мне этого не хватало.

– Такер, прошу, – умоляет она.

Член настолько твердый, что рискует сломаться, но мне все равно. Я зарываюсь лицом между ног своей женщины. Ее пятки давят на мои плечи, побуждая меня продолжать. Она содрогается, издавая самые сексуальные звуки на свете.

Давай, детка. Кончи для меня.

– Да! О да, прямо там! – кричит она, а затем снова зажимает рот рукой.

Мы оба застываем, ожидая сигнала из соседней комнаты. Когда ничего не происходит, я с облегчением выдыхаю, тянусь за подушкой и бросаю в нее, дьявольски улыбаясь.

– Хотя твои сексуальные крики и сводят меня с ума, лучше все-таки кричать в подушку.

Она запрокидывает голову, кладет подушку на лицо и показывает мне два больших пальца. Смеясь, я снова возвращаюсь к своему потрясающему занятию. Как только мои губы касаются ее, смех затихает.

С каждым прикосновением я все больше превращаюсь в хищника. Ее бедра напрягаются под моими ладонями, киска содрогается под моим языком, сигнализируя, что Сабрина близка к финалу. Я сильнее и быстрее двигаю языком. Целую, покусываю и проникаю языком внутрь, пока она не начинает кричать в подушку и не кончает мне на лицо.

Это, черт возьми, потрясающе.

Сев, я вытираю рот ладонью.

– Презерватив?

Она отшвыривает подушку в сторону.

– Я на таблетках. Выписали в прошлый раз.

Я беру член в руку и провожу кончиком вдоль влажной кожи. Дыхание Сабрины становится хриплым и неровным, когда головка расширяет вход. Я уже давно не был внутри, и хотя совсем недавно моя девушка вытолкнула из себя шар для боулинга, она по-прежнему чертовски тугая. Женское тело – волшебная штука.

Когда проскальзываю внутрь, я не могу сдержать собственный стон. Это даже слишком приятно. Я погружаюсь полностью и замираю. Ее мышцы пульсируют.

– Твою мать, надо было подрочить перед тем, как открыть бар, – с трудом говорю я. – Я, кажется, кончу секунд через десять.

– Прошу, не надо. Это так приятно, – тон у нее слегка удивленный.

– А ты думала, будет неприятно? – Я закидываю ее ноги себе на плечи, чтобы войти еще глубже.

– Я родила ребенка.

– У тебя идеальное тело, – я целую ее идеальную лодыжку. – Будь оно еще более совершенным, я бы уже умер. Ты все еще адски тугая и райски мокрая.

Она хихикает.

– Райски мокрая?

– Мой рай – влажный и горячий и принадлежит крошке по имени Сабрина.

Улыбнувшись, она сжимает мышцами мой член.

– Прекрати, – задыхаюсь я. – Ты думаешь кончить еще раз или хочешь, чтобы я опозорился?

Она не отвечает, только сжимает меня еще сильнее. Я закрываю глаза, пытаюсь взять себя в руки. Когда порыв кончить в нее проходит, начинаю снова двигаться в медленном и ровном ритме.

Она смотрит на меня, и я пытаюсь передать ей взглядом все, что чувствую, но не могу сказать словами.

Ты для меня единственная.

Солнце всходит и заходит для меня по воле твоей улыбки.

Мое сердце бьется, потому что бьется твое.

Ее бедра поднимаются выше навстречу каждому моему движению.

– Держись за меня, детка. – Пот каплями выступает на лбу, когда я упираюсь коленом в матрас, чтобы погрузиться в нее сильнее и глубже.

Она притягивает меня к себе, и ее грудь соблазнительно трется о мою с каждым новым движением.

– Я близко, – шепчет она. – Поцелуй меня. Хочу чувствовать твой язык во рту, когда кончу.

Твою мать.

Мои губы впиваются в ее, и наши языки жадно сплетаются. Это все, чего я когда-либо хотел. Ее тело подо мной. Ее вкус на губах. Ее запах в моих легких.

Она кричит прямо во время поцелуя, когда кончает. Я ощущаю этот крик экстаза и затем позволяю себе испытать оргазм, врезаясь в нее так сильно, что рискую оставить синяки. Когда буря эмоций наконец стихает, я обессиленно падаю рядом с ней, с трудом перекатываясь на бок.

– Дай мне минут десять, и можно будет продолжить, – бормочу я, уткнувшись в матрас.

Мягкая ладонь спускается по моей спине вниз и сжимает задницу, заставляя все тело вздрогнуть. Член реагирует на это движение.

– Минут пять.

Она смеется.

Я переворачиваюсь на спину и обнимаю ее, притягивая ближе к себе.

– Ты меня убила, Сабрина. Я мертв.

Она проводит пальцем по внутренней стороне моего бедра, и – ничего удивительного – мой член встает.

– Если это называется «мертвый», боюсь представить, сколько будет длиться наш следующий заход.

– Может, хочешь сэндвич? Я собираюсь долго держать тебя в постели.

Она просовывает свои ноги между моих, как будто не может вынести, когда между нами хотя бы дюйм свободного пространства. Против чего я совершенно не возражаю.

– Кажется, все получилось, – бормочет она, и я чувствую дыхание Сабрины на своей груди. В ее голосе снова звучит удивление.

– А почему бы и нет? Мы оба хотели, чтобы все получилось, согласна?

Я замираю в ожидании ее ответа. Знаю, что давил на нее в последнее время, поэтому жду, когда она вскочит и побежит к двери.

Вместо этого она глубоко вздыхает.

– Да, мы этого хотели.

– Это значит, я могу прекратить искать другую женщину?

– Это значит, ты должен прекратить искать, – заявляет она, сжимая меня своими нежными пальчиками и заставляя рычать от удовольствия.

– Хорошо. Я уже сказал нескольким женщинам тут, что женат.

– Как это?

– Джейми – магнит для телок. Никогда еще на меня не бросалось столько женщин.

И затем, как будто дочь почувствовала, что мы говорим о ней, мой телефон щебечет, сообщая, что Джейми плачет.

– Что это? – Сабрина садится, убирая с лица волосы.

– Фитци настроил. В колыбели есть датчики, которые посылают сигнал тревоги на мой телефон и оповещают, если Джейми перестанет шевелиться или плачет. Потом и тебе установлю это приложение. – Я соскакиваю с постели. – Оставайся тут, – говорю я ей, когда она встает на колени. – Я принесу Джейми сюда.

Подходя к двери, я оглядываюсь. Сабрина откинулась на спинку кровати, окружив себя подушками, приготовившись кормить нашего ребенка. Она поднимает голову и улыбается, и выглядит при этом как, мать его, ангел.

Не так я планировал свою жизнь, по крайней мере – не так быстро хотел завести семью, но не променял бы это на все золото мира.