Онлайн книга «Доброключения и рассуждения Луция Катина »
|
Катин ждал, что, увидев перед собой незнакомца в желтом мундире, Кушке кинется наутек, но преступник зарычал и ринулся вперед, с невероятной скоростью вытянув из ножен саблю. – Держи его! – крикнул Луций. На злодея слева и справа кинулись помощники – и сшиблись друг с другом, ибо Кушке проворно скакнул в сторону, развернулся на каблуке, почти без замаха, самым кончиком сабли, чиркнул по горлу Шолля, ударом рукояти сбил на пол Вагнера и тут же, по-акробатски крутанувшись, сделал выпад, целя в живот Катину. Тот увернулся и обнажил шпагу. Вагнер, не поднимаясь, выдернул из-за пояса пистолет. Оказавшись между клинком и дулом, Кушке длить схватку не стал. Он пнул ногой Вагнера и нырнул обратно в дверь. – Вы ранены? – бросился Луций к Шоллю. Помощник хрипел и свистел, зажимал себе шею пальцами, оттуда толчками била кровь. – Не видите, он убит! Рассечена жила! – рявкнул Вагнер безо всякой почтительности к начальнику. – Скорее! Уйдет! Вылетели во двор и увидели, что Кушке бежит не назад в деревню, а куда-то вбок. – Увидел наших лошадей! – кричал сзади Вагнер. – Вы заслоняете его! В сторону, черт бы вас побрал! Луций взял левее. Грянул выстрел, близ уха прогудела пуля, но в беглеца не попала.   Душегуб рубанул поводья, которыми был привязан к изгороди конь суперинтенданта, запрыгнул в седло, плашмя хлестнул по крупу – и с места взял в галоп. – Что вы остановились? – повернулся Катин к Вагнеру. – В седло и в погоню! – Бесполезно, – ответил тот, швырнул о землю пустой пистолет. Выругался. – Не догоним. Он взял лучшего коня. Кавалерист. А догоним – прикончит нас, как бедного Шолля. Он побежал, потому что подумал – нас много… Луций скрипел зубами от бессилия. – Что же делать? – Ждать. – Вагнер проводил взглядом всадника, повернул к дому. Бросил через плечо: – Он вернется. Нынче же ночью. – С чего вы взяли?! – Ему нужно забрать деньги и серебро. Что мы нашли тайник, он не знает. И вообще считает нас олухами… Мы, конечно, и есть олухи. Но когда Кушке ночью вернется, олухов здесь будет очень много. Потом они вдвоем, сняв шляпы, стояли над мертвым Шоллем. Луций вытирал слезы. – Всему виной моя самонадеянность… Никогда себя не прощу… – Бросьте, господин суперинтендант, – сказал вахмистр. – Не казнитесь. Шолля насильно в полицию никто не гнал. И это хорошая смерть. Я бы тоже желал умереть вот так, а не в постели от болезни. Ночью мы устроим засаду и возьмем этого мерзавца. Позвольте только, людей расставлю я. И командовать тоже буду я. Он не уйдет. Даю вам слово. * * * Всё вышло, как обещал интендант Вагнер. Убийца вернулся за своим кладом в полночь. Раздался свисток. Дюжина полицейских налетела из темноты, сшибла преступника наземь и, пожалуй, забила бы ногами до смерти, если бы не вмешался начальник. Окровавленный, с распухшей физиономией, с перебитой в локте рукой, зверь лежал на полу, яростно вращал глазами, скалил недовыбитые зубы. – Что мы будем с ним делать? – спросил Вагнер. – Довезем до границы и выгоним из Гартенлянда. Таков приказ его высочества, – нехотя ответил Катин. Высокогуманные принципы хорошо выглядят на бумаге и чудесно звучат в нарядном зале, но здесь, в комнате, где истек кровью интендант Шолль, верность идеалам давалась трудно. Полицейские недовольно зашептались. Не столько для них, сколько для самого себя Луций воскликнул: – Чего стоят убеждения, если отказываться от них, когда захочется? И что еще прикажете делать с этим выродком, если в Гартенлянде нет тюрьмы и отменены казни? Кладите его в повозку. Едем к границе. Пускай зализывает свои раны и уползает прочь. Люди молчали, переминались с ноги на ногу. – Ребята устали, зачем их гонять? – тихо произнес Вагнер. – И господину барону утруждаться незачем, больно много чести. Я сам его отвезу. Куда он, покалеченный, денется? – Хорошо, – пробормотал Катин, отвернувшись. – Полагаюсь на вас. К тому же принц просил меня безотлагательно доложить об исходе дела. Чувствовал он себя прескверно. Карл-Йоганн не спал. С ним были Ангелика и ее компаньонка. Все трое вскочили навстречу Катину. – Ну что? – Схвачен, – коротко ответил Луций. – Новых потерь нет. Только интендант Шолль… – Надеюсь, гартенляндская полиция не замарала себя убийством? – нахмурился принц. – Нет. Согласно приказу вашего высочества, злодей отправлен к границе под конвоем. Гансель просиял. – Значит, зло устранено, а добро не опорочено! Браво, друг мой! Какой прекрасный сегодня день! – Он обнял приятеля и ликующе объявил: – У нас есть и более важная причина для радости. Вечером еще из трех крайсов сообщили, что они вводят местные налоги! В Шварцхайме решили отремонтировать обветшавший мост, в Зауэре построят школу, а в Лигнице проложат гать через болото! Мы счастливо достигли третьей почтовой станции! Давайте устроим маленькое торжество, прямо сейчас! Они праздновали великое свершение до самого рассвета, пока принцесса Ангелика не задремала в кресле под Гайднову клавесинную песнь «Послушай, любимая дева». Будить спящую не стали. Луций провожал до Эрмитажа одну Беттину. – Отчего вы выглядите таким несчастным? – тихо спросила фрейляйн. – Вы улыбались и шутили, но я хорошо вас изучила. Вы можете обмануть Ганселя, но не меня. – Да, я его обманул… – Катин шел, низко опустив голову. – Ведь я отлично знаю, что Вагнер не довезет убийцу до границы. Я умыл руки и позволил свершиться тому, против чего зарекался. Я слабый, бесчестный человек… – Глупости! – Беттина топнула ногой. – Вы поступили правильно. Гонять зло с места на место безответственно. Вы ведь знаете закон сохранения энергии? Сколько в одном месте убавится, столько прибудет в другом. Хороший подарок сделали бы вы соседям! Нет, милый друг, зло подлежит не изгнанию, но уничтожению. – Вы оправдываете убийство?! – поразился Катин. – Заповедь «не убий» придумана ханжами, – отрезала решительная девица. – Почитайте Библию, она полна восхвалений убийцам. Сам Бог – убийца. То утопит всё человечество, то испепелит Содом и Гоморру. Нравственный закон должен звучать иначе: «Не убивай тех, кто не убивает сам». – Я с вами никогда не соглашусь! |