Онлайн книга «Берег Хаоса»
|
– Если бы Вы были моей женой, я бы не колебался. – Загвоздка только в этом? – Разумеется. Супруги могут вытворять всё, что им заблагорассудится, даже в публичном месте. И отделаются только небольшой платой в казну, если уж совсем распояшутся. А вот не соединённые супружескими узами будут препровождены для разбирательств. В мои планы на день посещение «покойной управы» не входило, но если Вы настаиваете... – Это приглашение? Или признание? Она стоит совсем близко, согревая моё лицо своим дыханием, прерывистым и очень мягким. Юная, но не чрезмерно, свежая, полная сил. Миленькая и весьма. Пожалуй, супружество больше не кажется мне таким уж страшным делом... А что? Можно попробовать прижиться в Нэйвосе, а можно одолжить денег, прикупить домик где-нибудь поближе к Энхейму, но только ни в коем случае не в нём самом: тогда от матушкиных визитов можно будет сойти с ума за первые же полгода. Летом сдавать внуков на руки Кауле и, если дела будут идти хорошо, вдвоём отправляться на западное побережье... Ну вот, теперь размечтался я. Не рановато ли? – Выбирайте сами. Ливин улыбнулась. – Можно, я не буду торопиться с ответом? Стоит облегчённо выдохнуть. – Конечно, не торопитесь. А вообще, нет никакой уверенности, что согласится. Да, матушка привезла её именно за этим, но... Тот же Кайрен нашёл девушку достойной внимания. В северной столице много любителей юных селянок, и Ливин легко сможет приворожить мужчину побогаче и попривлекательнее, чем некоторые олухи. Скорее всего, она прекрасно это понимает. Потому и попросила время на ответ. А может, вопрос был задан не вовремя и не к месту? И я принял желаемое за действительное? М-да, незадача. – Может быть, пойдём дальше? Да, пожалуй, пойдём, а то встали посреди улицы, увлечённые друг другом и собственными фантазиями. Снова беру Ливин под руку. Шагов пять она молчит, потом спрашивает: – Что Вы хотите узнать обо мне? Я хотел что-то узнать? Кажется, хотел. Всё напрочь вылетело из головы. То же мне, герой-любовник со старческими провалами в памяти... Не спорю, в некоторых случаях подобное качество очень даже полезно и приятно, но, право, не в таких. – Матушка сказала, что Вы сирота. Ваши родители давно умерли? – Вы меня совсем-совсем не помните? Я должен её помнить? С какой радости? – Правда, я была слишком маленькой... – А сколько вам лет сейчас? – Девятнадцать. Да, она и должна была быть маленькой. Когда я уезжал из Энхейма, ей только-только могло исполниться одиннадцать. А когда мне было двенадцать, ей должно было быть... Уф-ф-ф! Ведь почти испугался. – Простите, не помню. – Я не обижаюсь: hevary Каула рассказывала, что Вы в детстве были очень рассеянным. – А больше она ничего не рассказывала? – Почему же... Но Вам будет неинтересно, ведь Вы же себя знаете, верно? Я – себя? Знаю, конечно. Но не так хорошо, как хотелось бы. К тому же говорят, со стороны виднее. – Чем жили Ваши родители? – Тем же, чем и многие другие. Отец служил в городской управе, мать обшивала тех, кто мог заплатить... – Вдруг Ливин весело прищурилась: – Вы ещё спросите, как они выглядели! – Это смешно? – Нет, но... Ничего не объяснит. Вот Вы, к примеру, мало похожи и на матушку, и на своих братьев. – Мало похож? Ну, не скажите! Цвет волос у меня и парней почти одинаковый, да и лица... – Ах, Вы об этом? Я говорила не о наружности, а о том, как Вы её носите. – Ношу? Сердце приостановилось, потом начало колотиться о рёбра, как птица, жаждущая вырваться из клетки. – Вы... Вам как будто неуютно в своём теле. Как будто оно тесное, как бывает с одеждой. Или не нравится. Или неудобно. Или ненавистно. Но этого Ливин, пожалуй, не сможет даже предположить. – С чего Вы взяли? – Вы двигаетесь... неловко. Почти всегда. Но вчера вечером, в саду, когда осматривали мою ногу, эта неловкость куда-то исчезла. Ненадолго, а потом вновь появилась. Наверное, это из-за болезни? – Болезни? – Ваша матушка говорила, что до четырнадцати лет Вы сильно болели, даже могли умереть... Это было так опасно? Опаснее, чем она думает. Гораздо опаснее. – Да. Я мог умереть. Но не умер же! Давайте сменим тему на более весёлую! Но для начала позвольте мне заглянуть в управу и забрать письма, если таковые имеются. * * * Канта стояла за стойкой так прямо, словно проглотила палку. Нет, целый кол, ростом с себя самоё. И обычно красное лицо сегодня почему-то выглядело бледным. Кровь отлила от лица? Неужели, Гебар прислал что-то ужаснее, чем дюжина орущих пьюпов? На всякий случай вежливо улыбаюсь: – Для меня есть что-нибудь? – Есть, heve, – ответила служка, но не двинулась с места, вперив взгляд в точку, расположенную где-то над моим левым плечом. Совсем женщина плохая стала. Наверное, пора переходить на менее ответственную службу. Или нянчиться с внуками. Впрочем, возможно, у неё и детей-то нет... – Так давайте, если есть. Или Вы спите на ходу, hevary? Она вздрогнула, посмотрела на меня, но опять же, не в глаза, а, с непонятным остервенением, на подбородок. – Сейчас, не извольте беспокоиться. Мешочек с письмами не выглядел особенно внушительным, не пищал и не визжал. Из-за чего же служка не в себе? Странно. Я по привычке вывалил послания на стойку. Так, новые заметки от Гебара, письмо на имя Кайрена... Ах да, он предупреждал, что ждёт известий от своих родственников. А это что такое? Продолговатый футляр, набранный из тоненьких деревянных пластинок необычно светлого, почти белого цвета с красивым рисунком на спиле. Оплетён шёлковым шнуром и запечатан цветным воском, на котором... Или я ещё не проснулся, или это настоящие эльфийские руны. Изображающие моё имя, кстати: Гебар показывал, как представить слово «Тэйлен» посредством рунописи. Впрочем, рядом с изящными рисунками есть и именование на привычном языке. Послание для меня? Но от кого? В дружбе с эльфами, вроде бы, замечен никогда не был... На моё левое плечо опустилась чья-то ладонь. Я было подумал, что это Ливин собирается меня поторопить, но вовремя спохватился: девушка стоит справа, и обе её руки спрятаны в складках шубки. Что за дурацкие шутки? – Heve Тэйлен? – Спросил незнакомый голос. Спросил мягко, почти ласково, но совершенно безразлично. С таким чувством треплют по голове соседского ребёнка: глаза бы не видели, но правила приличия требуют при встрече оказать знак внимания. |