Онлайн книга «Берег Хаоса»
|
– Холодно! – Знаю. Терпите. Выжидаю несколько томительных минут, пока у самого пальцы не застывают почти до бесчувствия, потом туго обматываю повреждённое место чулком и кое-как приспосабливаю обратно сапог. – Кажется, завтрашнюю прогулку придётся отложить. – Нет, не придётся. Ливин хоть и кусает губу, но полна решимости, и весь путь к дому старается проделать самостоятельно, почти не повисая на мне. А когда подходим к крыльцу, тихо замечает: – У Вас хорошие руки. – Хорошие? Чем же? – Хозяйские. Интересно, что она хотела этим сказать? * * * Увидев меня, Ксантер долго-долго всматривался в моё лицо, потом удивлённо спросил: – Ты что, побрился? – Это так странно выглядит? Ну, побрился, и что? – Эй, Дарис, иди сюда! Представляешь, Тэйл побрился! Смуглый тоймен тоже потратил время на изучение моего облика, потом пожал плечами: – Ну, вижу. Зачем орать-то? – Это что-то значит... Давай, признавайся, кто она? – Какая ещё «она»?! – Давай-давай! – Ксантер прижал меня к стене. – Нечего притворяться! Наконец-то, обзавёлся подружкой? – Почему «наконец-то»... У меня всегда... – Никого у тебя не было, не ври! Ну давай, не тяни! Пришлось рассказать всё, что мне было известно о Ливин. Упоминание сиротства заставило завистливо вздохнуть Дариса, а приблизительное описание груди порадовало Ксантера, который то и дело хлопал меня ладонью по плечу, в результате отбив напрочь. Моё плечо, разумеется. Потом пришёл Гоир, порадовал нас известием, что заказчица довольна работой и осталось только дождаться включения описания в Архив, но поскольку это должно произойти в ближайшие дни, у нас есть шанс получить жалованье ещё до Зимника. Новость ллавана была встречена c радостью, но всё же менее бурной, чем от известия о моём свидании, на которое я с лёгкостью получил разрешение. То есть, не на само свидание, а на свободное время, поскольку новых заказов пока не поступило. Поэтому оставалось только зайти к письмоводителям, встретить там же Ливин, и можно отправляться, куда душе угодно. Она дожидалась меня, но не у Письмоводческой управы, а перед ней. Шагах эдак в пятистах. – Почему Вы не остались в управе? Посидели бы и подождали в тепле. – Мне не холодно. – А Ваша нога? Она ведь всё ещё болит? – Совсем чуть-чуть. Но когда я подал ей руку, оказалось, не «чуть-чуть», потому что она опёрлась весьма ощутимо, и мы, степенно и медленно, как супружеская пара, двинулись по улице, душевно обрадовав Глийна, издали помахавшего мне рукой. – Кто это? – Спросила Ливин. – Такой милый дедушка. Да уж, милый... А надоедливый какой. Будет. После праздника, когда доберётся до личного общения. – Сосед. – Вы с ним дружите? – По крайней мере, не враждуем. – А почему он так улыбался? А у девушки острое зрение... Это может стать проблемой, если мы всё же поженимся. Наверное. Может быть. – Он считает, что мне пора жениться, поэтому, увидев под руку с девушкой, решил, что я последовал его совету. Ливин ничего не сказала, но опущенная голова не успела полностью скрыть улыбку. Так-так-так, а мы совсем даже не просты! Впрочем, чего ещё можно было ожидать от матушки? Зря я рассчитывал получить в жёны тихую и скромную женщину: похоже, решительностью Ливин Кауле не уступит. – Впрочем, оставим милого дедушку его внукам и внучкам, благо, многочисленным... Расскажите что-нибудь о себе. – О себе? – Прозрачные глаза распахнулись широко-широко. – Ну да. Я же ничего о Вас не знаю. – Это так важно? Сари Вы тоже расспрашивали? Начинаем играть в таинственность? Не самое моё любимое занятие – продираться сквозь чужие секреты. Или она пытается кокетничать? Нашла время и место... Дома надо этим заниматься. И не втягивать в игры других, пусть и только по именам. – Причём здесь Сари? Она просто живёт в моём доме. Не больше. – И не меньше. Вот только ревности мне не хватало! – Вы чем-то недовольны? – Нет-нет, что Вы! Я просто... – Сари рассказала, да? О доме свиданий и прочем? Ливин снова отворачивается и бормочет в сторону: – Вы так благородно отправились за ней и спасли, что... Нет, так дело не пойдёт. Останавливаюсь, резкий рывок заставляет девушку повернуться и оказаться лицом к лицу со мной. – Послушайте меня внимательно. Ещё второго дня, когда за Сари пришёл её охранник, я сказал это, а сейчас повторю. Нарочно для Вас. Я не питаю к девочке иных чувств, чем хозяин может питать к гостье. Всё понятно? Она не отвела взгляда, а по окончании моей грозной фразы спросила, по-прежнему тихо, но уже с куда большей долей твёрдости, чем раньше: – Но ведь и я – Ваша гостья. Значит, я вправе ожидать, по меньшей мере, той же теплоты чувств и для себя? Я хотел было ответить, но так и застыл с приоткрытым ртом. Ну надо же... Мы, оказывается, не просто ревнуем. Мы требуем, словно время знакомства и первой влюблённости позади, да и свадебный алтарь – тоже. Можно подумать, она уже моя жена, которой я (вот ведь негодяй!) не оказал должного почтения, боюсь думать, в какое время и в каком месте. И всё же, аглис меня задери... Почему мне это нравится?! – Вы так и будете молчать? К твёрдым ноткам голоса примешивается опаска: Ливин, похоже, вспомнила, что мы пока не женаты, и она поторопилась с высказыванием требований. Придётся успокаивать, а то снова сбежит, подвернёт ногу или ещё что учудит. Ищи её потом по всему городу... – Я непременно должен ответить? – Ради приличия, разве что. Теперь чувствуется лёгкая шутливость и в голосе, и во взгляде. Но линия губ остаётся напряжённой. – Меня мало волнуют приличия. – Насколько мало? – Сейчас вовсе не волнуют. – И Вы могли бы прямо здесь, к примеру, уложить меня на снег и... Молочно-белые щёки начали розоветь от разыгрывающихся в девичьем воображении картин. Ишь, размечталась! – Мог бы. Но не буду этого делать. – Значит, Вы всё же придерживаетесь правил. Звучит не как обвинение, а как радостное понимание того, что мной можно управлять. Хитрунья, да ещё какая! Не иначе, как Каула её всю дорогу учила обращению со своим сыном. |