Книга Вернуться и вернуть, страница 64 – Вероника Иванова

— Снова здорово! — всплескиваю руками. — В чём же я тебе солгал? И когда?

— Да только что! Объявил себя рассеянным и ненаблюдательным. И это после всего...

— После чего?

— После того, как разделал Ригона в три счёта! — в голосе Мастера нарастает возмущение.

— Кстати, о Ригоне. Если бы я был умнее, то не полез бы в драку с ним.

— По какой же причине?

— Как ни стыдно сознаваться в собственной глупости, но... Я отметил присутствие эльфийской крови в упомянутом молодом человеке, однако не сообразил, что ему стукнуло куда больше лет, чем отразилось на юном личике. То есть, я совершил непростительную ошибку и подверг себя неоправданному риску. А ещё... Тебя напугал.

— С чего это ты решил, будто я испугался? — недовольный взгляд, дно которого припорошено щепоткой стыда.

— Да сразу видно было! Если уж ты о помощи Ректора просил, значит, совсем растерялся!

— Растерялся, говоришь? — голос Рогара холодеет. — Растерялся? А что мне оставалось делать, если ты... Полез прямо в...

— Хочешь, скажу, как ты должен был поступить? — хитро щурюсь. Мастер предчувствует очередную проделку с моей стороны, но всё же требует:

— Скажи!

— Ты должен был взять меня за ухо и отвести домой. А мог бы прямо во Дворе и выпороть. На глазах у всех. И предоставить Ножам возможность решать проблемы без моего непосредственного участия. Такое тебе в голову не приходило?

Смотрю в глаза Мастера, настойчиво и внимательно. Достаточно внимательно, чтобы заметить тень ответа. И знаете, какого? «Не приходило»! Да что же такое творится в подлунном мире?!

Горестно вздыхаю и опускаю взгляд. Делаю паузу (для усиления эффекта и собственной концентрации), потом говорю, тихо, но внятно:

— Похоже, по степени разумности мы с тобой — близнецы-братья. Во всяком случае, ты ведёшь себя уже откровенно непристойно, и вынуждаешь сделать тебе выговор. Строгий. Если я ношу ошейник, со мной надо обращаться соответственно! А ты... Скажи на милость, почему не всыпал мне «горячих» ещё до того, как я пустился в очередную опасную глупость?

— В самом деле, дурак... Полный.

Поднимаю глаза. Мастер... улыбается. Грустно, но очень светло.

— Я и не спорю, что дурак... Всегда всех предупреждаю. Только никто сразу верить не хочет, а потом... Становится поздно.

— И откуда ты такой взялся? — слышу первый настоящий вопрос с начала беседы.

— Оттуда, где таких больше нет.

— Уж это точно... И не было, наверное? — подкалывает Рогар.

— За это не поручусь, — не скрываю сомнений. — Жду твоего решения!

— Насчёт чего? — недоумённый взгляд. Ну вот, опять я затуманил человеку мозги своими шутками... Сам, кстати, путаюсь, и весьма успешно.

— Справедливого возмездия за моё гнусное поведение.

— Возмездия? — серые глаза чуть расширяются.

— Извиняться не буду, и не надейся!

— Это почему же? — чуть разочарованное удивление.

— Потому, что моя сестра совершенно справедливо полагает: извиняться нужно только за то, что противоречит твоей природе. А поскольку всё содеянное самым непосредственным образом проистекает из моей глупости... Извиняться не за что.

— Занятное рассуждение. Мудрое, — оценил Рогар. — Значит, просить прощения не хочешь?

— Но и от наказания бегать не буду, — торжественно подтверждаю собственную позицию.

— И как же мне тебя наказать? — размышление вслух. Если в нём и есть доля лукавства, то слишком крохотная, чтобы быть заметной.

— Как пожелаешь.

— Примешь любое наказание?

— Любое, — киваю. Смиренно, как только могу.

— Любое-любое? — настаивает Мастер.

— Я же сказал: какое пожелаешь, — дотошность Рогара начинает меня пугать.

— Хорошо... — удовлетворённый блеск в глазах. — Тогда, в качестве наказания ты ответишь на мой вопрос. И ответишь правду!

Вот до чего способно довести неконтролируемое любопытство. До детских ошибок. Правду хочешь услышать? Что ж... Сейчас услышишь.

— Спрашивай.

Мастер выдерживает паузу (наверное, чтобы заставить меня поволноваться сверх меры), а потом я слышу то, от чего впору заплакать:

— Кто ты?

Тоже мне, вопрос. Сожалеюще вздыхаю и одариваю своего собеседника взглядом, исполненным сочувствия. Примерно так смотрят на неразумных маленьких детей.

— И ты хочешь услышать... — даю Рогару последний шанс исправиться.

— Правду! Кто ты?

— Сын своей матери.

Признаюсь честно: я не ожидал, что Мастера настигнет оцепенение в столь грандиозных масштабах. Если бы предполагал, принял бы меры и не допустил такого издевательства над старым человеком.

Серые глаза округлились и застыли. Губы приоткрылись, но так и не исторгли ни единого звука, зато левая щека Рогара начала нервно подрагивать. Всё вместе выглядело настолько забавно, что я не смог удержаться и... расхохотался. Рухнул спиной назад и с минуту катался по полу, похрюкивая от неожиданного подаренного мне веселья. По-моему, даже слёзы от смеха брызнули..

А когда снова занял сидячее положение, увидел в глазах Мастера досаду.

— Ох, дяденька... — выдавливаю последнюю смешинку, успокаиваясь. — Сразу видно, что ты — не маг...

— Это-то здесь причём? — растерянно спрашивает Рогар.

— Да при всём... Если бы хоть раз в жизни попробовал сплести матру Вопрошения [30] , знал бы, КАК спрашивать.

— И как же?

— Коротко, и по существу! Раса, полное имя, род.

— И ты бы ответил?

— А куда бы я делся?

— Верится с трудом, — качает головой Мастер.

— Ну и не верь! — обижаюсь. — Спросил бы правильно, и узнал то, что нужно. А так только зря шанс израсходовал.

— Думается, не зря, — ответный взгляд постепенно наполняется смехом.

— М-да? Рад за тебя, если так. Но впредь... Обращайся с вопросами бережнее, ладно? И они тебе за то благодарны будут.

— Да, не зря, — уверенный кивок. — Я ожидал, что ты уйдёшь от ответа, но... не таким образом. Не так просто... Ошибся, признаю. Но эта ошибка важнее и дороже правды, которую я мог бы услышать.

— Неужели? И чем же?