Онлайн книга «И в печали, и в радости »
|
Он успел поднять голову и опять опустить ее к своему гаджету. Я успела уловить насмешку в глазах. Меня это должно было бы уколоть, но уже не могло. Я продолжала: – Я понимаю, что ты… Ты уже успокоился, и… Это хорошо… – Хорошо? Нам не избежать разговора, да? – Нет, не так. Не нужно обременять себя выяснением отношений. Я не хочу ничего с тобой выяснять, но я хочу, чтобы ты это знал. – Ты говорила, что у тебя есть какая-то еда? Я была готова услышать ужасное: «Я тоже люблю тебя, но мне без тебя легче», «Ты достойна лучшего, чем я», «А я – не люблю», но к этому вопросу я не была готова. – А… Да. Принести? – Да, и еще чай, пожалуйста. Он протянул мне пустую чашку. Я взяла. Ушла на кухню. Только не анализируй это. Не думай! Я запрещаю тебе! И плакать запрещаю! Предательские глаза! Не плачьте! Слезы катились по щекам. Я села на стул в кухне. Я не боялась, что он увидит. Я могла тут всю ночь просидеть в одиночестве и рыдать себе, сколько влезет. Он просто выпроводил меня из комнаты, это я понимала. Ладно, хватит! Все хорошо. Надо взять себя в руки. Я подошла к зеркалу на двери, посмотрела на себя, вздохнула. «Красивое платье, прическа», нет, нельзя вспоминать о том, с какими мыслями я его ждала, с какими мыслями подбирала белье, укладывала волосы, красила губы. Нужно подправить макияж. Я взяла сумочку, которую бросила на кухне, когда мы вернулись. Доставала косметичку и нащупала мобильный. Машинально проверила его. Двенадцать пропущенных?! Все – от Олега. Я набрала его номер. – Привет. Значит, я у тебя дома уже три недели, а ты только сегодня решил позвонить. С чего так настойчиво? – Привет, – его голос звучал странно тревожно. – Ты что, на даче еще? – Да. А почему у тебя такой голос? Что-то случилось? Он замялся. – А где Юра? – В комнате сидит. Дать ему трубку? – Не надо. Почему ты не брала телефон? Ни мобильный, ни обычный? И он тоже не отвечает! Какой бестактный вопрос. Он что-же не думает, что мы могли… И тут я поняла, что не думает. Юра, наверное, делился с ним своими сомнениями насчет меня. Он знает, что Юре это уже неинтересно. Мне так захотелось расспросить обо всем Олега, он-то понимал меня, он всегда понимал меня, и ему можно выплакаться в жилетку, он не потребует быть сильной. Я чувствовала, что он волнуется обо мне… – Олег, если ты из-за снега, то, мы, конечно, в снежной ловушке, но это не самое неприятное. Сейчас мы в тепле, дома. Не волнуйся. – Не самое неприятное? Что-то произошло? – А должно было? – Ну… А соседи там сейчас есть или все уехали? – Ты предлагаешь мне попроситься к ним переночевать? – Я не вызвонил никого. Маричка, вы как? Он-то не потребует, но я сама от себя этого жду. Я должна выйти из этого сильной. Должна навсегда признать за мужчиной право на меня и уйти от него. Должна признать, что где-то есть некто дорогой мне, самый дорогой и самый важный, но не стремиться иметь его. Уйти, желая. Я не могу позволить убить мое чувство. – Олег, я боюсь, что начну говорить и не смогу… Давай уже в городе? – Я должен предупредить тебя. Ты заметила, что Юра странный? – В смысле? – Он несколько не в себе последнее время. Я молчала и ждала объяснений. Олег вздохнул. – Вчера мы договорились, вернее, я предложил ему забрать тебя, и он не возразил. А сегодня он прислал сообщение, что сам поехал. Я хотел ему вслед отправиться, но не решился. – Зачем, Олег? Почему ты так хотел сделать? Что значит «не в себе»? – А ты ничего не заметила? – Он молчит, он не говорит со мной. Но я бы это назвала скорее «не во мне», чем «не в себе». Он себе верен. – Молчит? Вот и я об этом! – Олег, он всегда такой. – Таким он не был! – Ага, скажи еще, что он всегда флиртует налево и направо… – Уже не флиртует! – перебил он меня. – Марич, я боюсь сказать лишнее, но будь начеку, ладно? У малого был нервный срыв. И у Юры, мне кажется, тоже, только скрытый… В дверях появился Юра. – Я перезвоню тебе, – быстро перебила я Олега. – Марич! Я положила трубку. Первой мыслью было: «Где же пудра?» Потом я осадила себя. Очень хорошо, я опять на безлюдной даче вместе с одержимым. Дежавю. Хотя нет, это другая история. Я не буду от него убегать. Что он сделает? Изнасилует меня? Первый раз, что ли. Я сама готова с ним это сделать. В голову закралась безумная мысль спровоцировать его. – Ты пришел за чаем? Я не поставила еще. – Я уже передумал. Я не хочу. – Звонил Олег. Сказал, чтобы я тебя опасалась. Он приподнял левую бровь. Сложил на груди руки, оперся о стол. – А ты? – А я хочу спросить у тебя о нервном срыве? У кого он был, и почему? – А Олег тебе не успел доложить? – Нет. Юра помолчал. Отвернулся от меня. Потом развернулся и прошел к окну. Постоял там молча. – Он же все равно тебе расскажет. – А тебе не кажется, что это ты должен! – Нет, я ничего не должен тебе, – он развернулся ко мне. Я поняла, что просьбой, угрозой, резким выпадом я не спровоцирую его инициативу. Он замкнется еще больше. Я молчала и ждала. – У Мишки были проблемы. Вообще-то они еще в больнице с Александром. – Какие проблемы? – Припадок. И не один. Слезы сутками напролет, крики. Уже неделю он молчит и не реагирует на окружающих: ни на женщин, ни на мужчин. На меня с Александром хотя бы спокойно смотреть стал, и то хорошо. Я молчала. Почему я этого не почувствовала? Почему мне было так хорошо в то время, как ему там было так плохо? А я вообще была? Я жила эти три недели? Я позволила себе уйти и забыть. Позволила себе верить в то, что все у всех хорошо. Я же не вижу их, значит, все в порядке. Я подошла к другому окну. Отсюда не было видно леса, но я видела ель во дворе. Ты одурманила меня! Стоп! Нет, я не должна ее винить. И себя тоже не должна. Я не могу винить себя в том, что я такая. Я всегда такая была, и теперь еще больше это поняла. И я больше не хочу предавать свою любовь: к себе, к Юре, к Лесу. – Юра, ты просил уйти, и я ушла. Мне больно из-за того, что произошло с Мишей. Очень больно! Все, что я для него сделала – насмарку! Я забыла вас… – Я в этом больше виноват, чем ты. Я знал, что ему будет трудно без тебя, но на что-то надеялся. Не обошлось. |