Онлайн книга «Тридцатая любовь Марины »
|
Лена крепко взяла ее за руку и повела по коридору. Марине все здесь было знакомо до мелочей: светло-зеленые стены, высокий потолок, старый паркет под ногами, двери… – Вон там, – шепнула Марина, показывая на преподавательскую. За дверью слышались оживленные голоса. “Сейчас как набросятся: Мариночка, да куда же ты, да на кого нас оставляешь…” – раздраженно подумала Марина. Лена решительно распахнула дверь. Они вошли в ярко освещенную, полную людей комнату. Шум стих, все повернулись к вошедшим. Тут были педагоги музыкальной студии, директор, завуч, худрук и… Сергей Николаич Румянцев! Марина удивленно открыла рот, но круглолицый директор, улыбаясь, сам пошел к ней: – Аааа… вот и наша нарушительница! Здравствуйте, Марина Ивановна, здравствуйте. Она хотела что-то сказать, набрав в легкие побольше воздуха, но директор предупредительно замахал своими толстопалыми руками: – Знаем, знаем, все знаем! В курсе всех событий! – Да? – робко спросила Марина. – Да, да, да! Сергей Николаич нам все объяснил. Ну что ж, жаль, конечно, но против твоего желания коллектив идти не может. Правда? – оглянулся он по сторонам. – Конечно. – Если призвание – что ж теперь… – Правильно, Мариночка, правильно… – Иди, иди, Марин. – Главное – чтоб работа по душе была. Марина слушала реплики бывших коллег и не верила своим ушам. – Тогда вопрос закрыт! – бодро улыбнулся директор и протянул Марине ее трудовую книжку. Она взяла ее, снова посмотрела на собравшихся. Все улыбались. Лена радостно жала ей локоть. Сергей Николаич торжествующе подмигивал… За неделю многое изменилось в жизни Марины. Она стала жить в комнате со Светой и маленьким Мишкой, обрезала волосы и ногти, раздала все свое вельветовое, кожаное и джинсовое имущество, перестала красить губы, подводить глаза и пудриться. Целиком отдавая себя работе, она овладела профессией настолько, что в пятницу обработала триста двадцать четыре детали, заставив Ивана Михайловича изумленно присвистнуть: – Триста двадцать четыре… быть не может… – У нас все может! – крикнула рядом стоящая Лена. – Дааа… – Соколов качал головой. – Вот так Марина-музыкант! Вот так начинающая… Марина радостно чистила станок, сметая щеткой сероватые завитки стружки. А вечером в общежитии девушки отмечали Маринин успех. Стол был раздвинут и накрыт красивой сиреневой скатертью. На скатерти стояла бутылка шампанского, лежали фрукты в просторной вазе и красовался большой, испеченный усилиями двух комнат торт, на шоколадной поверхности которого было выведено розовым кремом: Марина Алексеева 324 Бутылка громко хлопнула в руках Лены, и, оживленно смеясь, девушки стали ловить пенную струю фужерами: – Салют, Маринка! – Ой, Лен, не проливай! – Хватит, хватит мне… Когда вино было разлито, а пустая бутылка убрана со стола, Лена встала, посмотрела в искрящийся пузырьками бокал, помолчала, потом заговорила: – Знаете, девчата, у нас сегодня особенный вечер. Раньше нас было шестеро, а теперь – семеро. У нас появился новый настоящий друг – Марина Алексеева. Чувствуя на себе взгляды подруг, Марина покраснела. – И я не оговорилась, – продолжала Лена, – именно – друг, а не подруга! Друг, на которого можно положиться, который держит свое слово, который не подведет. Марина всего чуть больше недели проработала на нашем заводе и уже вплотную приблизилась к норме. Двадцать шесть деталей осталось ей, всего двадцать шесть! А у нас некоторые летуны за месяц еле-еле начинают выполнять норму! Учитывая, что Марина в прошлом – музыкальный работник, никогда близко не видавший станок, такой успех – замечателен. И получилось это не “по щучьему веленью”, а благодаря Марининой сознательности и любви к труду. Вот за эти замечательные черты ее характера я и хочу предложить тост. – Правильно! – Молодец, Марина! – Давайте, девушки, за новорожденную станочницу! – За твой успех, Марина… Они отпили из фужеров, Оля принялась резать торт. Прижав ладони к раскрасневшимся щекам, Марина потрясла головой: – Даже не верится… Жуя яблоко, Лена погладила ее по плечу: – Ничего. Поверится. Теперь твоя судьба в твоих руках. Вот в этих… Она взяла руку Марины и повернула ладонью вверх. Марина посмотрела на свою руку. За это время из холеной, изнеженной кремами она превратилась в крепкую рабочую руку, на пальцах и ладони обозначились первые мозоли. – Не верится. Я же совсем недавно была совсем-совсем другой… Не жила, а существовала… – Правильно, – кивнула Света. – А теперь твое бессмысленное существование кончилось и началась жизнь. Жизнь с большой буквы. Покончив с тортом, Оля разложила аккуратные куски на тарелки и раздала девушкам. Торт был очень вкусным – он нежно таял во рту, орехи похрустывали на зубах. Марина запивала его шампанским. – Теперь Марине всего двадцать шесть деталей не хватает до профессионала, – улыбнулась Таня. – Она давно уже профессионал, – откликнулась Лена. – И стала профессионалом, как только подошла к станку. – Ой, Марин, как хорошо, что ты в нашу бригаду попала! – проговорила Зоя. – Таких бы девчат, да побольше. Чтоб и рисовать умели, и работать… В дверь осторожно постучали. – Это Володька с Сережей, – пробормотала Оля, вставая. – Они обещали зайти… Она открыла дверь. На пороге, робко улыбаясь, стояли Володя и Сергей. У Володи в руках был огромный букет красных роз, у Сергея – массивный футляр с аккордеоном. – Проходите, ребята, – пригласила их Оля. – Здравствуйте, – поздоровался Володя. – Привет. – Проходите, проходите, не стесняйтесь. Сергей сразу сел на свободный стул, взгромоздив футляр на колени, а Володя, краснея, через весь стол протянул Марине цветы: – Поздравляем. Это от мужской половины бригады. – Мне? – удивленно привстала Марина, оглядываясь на подруг. – Бери, бери, – толкнула ее Лена. – Заслужила. – Ой, какие розы, – Марина приняла букет. – Огромное спасибо. Но я… мне неудобно как-то… – А что тут неудобного, – посмелел Володя, – ты ведь герой недели. Вот и принимай. Марина погрузила лицо в цветы: |