Книга Голубое сало, страница 33 – Владимир Сорокин

– Я это все знаю, зачем ты сотрясаешь воздух?! – нервно воскликнул магистр.

– Я затем сотрясаю воздух, батенька, чтобы ты понял метафизику этих двух банок. Я их должен учитывать. Хотя я никогда не держал их в руках. И никто никогда не держал и не знает, что за земля в этих банках. А ты знаешь, ради чего я, мастер-землеед с двадцатилетним стажем, перевелся с шестого этажа в это хранилище? Чтобы когда-нибудь высыпать на свои ладони землю из этих плюс-минус двух банок. Высыпать, съесть и умереть.

– Я понимаю, – нетерпеливо вздохнул магистр. – Но какое это имеет отношение к моей проблеме?

– А какая твоя проблема? – спросил Савелий.

– Я не хочу, не желаю видеть в своих руках чужие руки! – закричал магистр.

– Тогда клади голову на стол! – прикрикнул на него Савелий.

Магистр опустился на колени и положил свою массивную голову на край стола. Савелий двинулся вдоль стеллажей, глядя на этикетки, и скрылся за поворотом. Его не было долго. Все это время магистр стоял на коленях, прижавшись щекой к истертой клеенке. В глазах его стояли слезы.

– Ну вот… – появился Савелий с банкой в руке. – То, что надо.

– Какая? – спросил магистр.

– Из деревни Полушкино Костромской области.

– А что там?

– Там жила одна женщина в середине прошлого века. По фамилии Наделина. У нее под избой был погреб. Чистый аккуратный погреб, в котором ничего никогда не стояло. И эта Наделина каждый год рожала по ребенку от разных отцов. И сразу убивала его. Всего Наделина родила двадцать шесть детей. И ни один не выжил. Зато каждое утро она спускалась в свой погреб и поливала землю своим молоком.

– Ты веришь в эту землю? – спросил магистр.

– Конечно. – Савелий открыл банку, золотой ложечкой зачерпнул земли, плюнул в ложку и образовавшейся кашицей залепил магистру ухо. Магистр повернул голову на другой бок. Савелий залепил ему второе ухо и пошел ставить банку на место.

Магистр встал с колен, стряхнул с пиджака крошки земли, положил кейс на стол.

Вернулся Савелий.

– Когда вынимать? – слишком громко спросил магистр.

– На третьи сутки, – сказал ему Савелий. – Только водой не смывай.

– Что?

– Водой, говорю, не смывай! Пальцами расковыряй! Или лакеев своих попроси! – закричал ему в лицо Савелий.

Магистр кивнул и пошел к лифту.

Савелий взял кейс, достал из кармана связку ключей, отпер узкую дверь в стене рядом с холодильником, зажег свет. Он стоял в кубическом помещении, заставленном ящиками с пустыми банками. Из стены выступал круглый люк с винтовым замком. Савелий покрутил колесо, отпирая люк, потянул за скобу. Толстая стальная крышка люка плавно отошла в сторону. Савелий убрал очки в карман, прижал кейс к груди и прыгнул в круглую дыру.

Плавный пластиковый желоб понес его вниз, стал извиваться спиралью и вдруг обвалился вертикально: визжа, Савелий врезался в теплую прозрачную воду и долго всплывал, болтая тяжелыми ботинками и пуская пузыри.

– Ах ты, ебаный-смешной! – раздалось рядом с ним. – Все-таки пожаловал!

Савелий открыл глаза и жадно вдохнул теплый, насыщенный тончайшими ароматами воздух купальни. Над ним простиралась розовая полусфера купола, из центра которого он упал. Вокруг плескались искусственные волны. Трое деток подплыли к Савелию – золотобородый Тит, лысый вислоухий Вил и широколицый волосатый Кир.

Прижимая кейс к груди, Савелий месил воду ногами, с трудом держась на плаву.

– Что, разучился плавать, рукосуй? – захохотал Вил, обнажая золотые, инкрустированные бриллиантами и сапфирами зубы.

– У тебя жопа с собой? – ущипнул Савелия Тит. – Или ты ее тоже в банке держишь?

– А борода-то, борода! – Кир схватил бороду Савелия своей волосатой ручищей. – Когда вшей вычесывал? После Осеннего ебалова, небось? Глотни, глотни водицы, не бойсь!

Кир потянул его за бороду вниз, Савелий скрылся под водой.

– Не балуй, детка! – шлепнул его по лбу Вил. – Кто землицу хранить будет?

Кир рывком вытащил Савелия из воды, поднял над собой. Савелий закричал, как раненый заяц – тонко и пронзительно.

– Чего спужался, милай! – Кир поднес его к лицу и сочно чмокнул в лоб.

– Хорош, детка, – шлепнул руками по воде Тит. – Пошли глянем, не хуев ли там сушеных пачка.

Он нырнул, подняв двухметровую волну, и вышел из купальни на позолоченные ступени. Кир и Вил последовали за ним, и через мгновение Савелий стоял на ступенях, истекая водой и все так же прижимая к груди кейс.

Вил хлопнул пухлыми руками, появились шесть голых мальчиков с подвитыми напудренными волосами и шелковыми хитонами. Они вмиг накрыли троих деток, подвинули им сложной формы кресла из позолоченного дерева. Детки уселись. Савелий достал из кармана очки, протер, надел.

– И правда, чего у тебя борода такой длинной стала? – спросил Кир, загребая ручищей с серебряного блюда гроздь винограда. – Ты что, ее подстригать не собираешься?

– Прид, пред, предо, – волнуясь, ответил Савелий.

– Он родную речь забыл, – откусил половину яблока Тит.

– Наверно, собственных бздехов наглотался! – усмехнулся Вил, и детки громко захохотали.

Мальчики поднесли им золотые кубки с нектаром. Детки залпом осушили их и швырнули в купальню. Трое мальчиков кинулись в воду и вынырнули с тяжелыми кубками.

– Эта смена проворней утренней. – Тит сунул в рот горсть фейхоа, пожевал и шумно выплюнул. – Ну и с чем ты пожаловал, кладовщик хуев?

Савелий открыл кейс, вынул золотой ящик с залитым сахаром голубым салом, протянул деткам.

Кир взял ящик, посмотрел, потрогал:

– Это леденец?

– Прид, пред, предо, – закивал головой Савелий.

Кир переглянулся с Вилом:

– Думаешь, в леденце они возьмут?

Вил кивнул и почесал грудь. Кир лизнул ящик, передал Титу. Тит лизнул, протянул ящик Вилу. Вил провел по застывшему сахару большим и длинным языком:

– Вполне.

– Убери как было. – Тит кинул ящик Савелию, который с трудом поймал его и убрал в кейс. – Ну что, детки, до экзамена не успеем?

– Тринадцать минут осталось. – Вил посмотрел на свои рубиновые часы.

– Обсушите его, – приказал Кир мальчикам.

Мальчики стали раздевать Савелия. Под мокрыми толстовкой и парусиновыми штанами оказались длинные синие трусы и голубая майка. Мальчики сняли их и накинули на Савелия хитон.

– Покажи-ка нам свое муде, – рыгнул Вил.

Савелий приподнял хитон. Детки неодобрительно посмотрели на его небольшие гениталии. Двумя своими огромными пальцами Вил потрогал мошонку Савелия: