Онлайн книга «Волки на воле и взаперти»
— Нашелся старик, скоро первый раз отцом станешь. — Дай-то бог. — А чего? Роза родит тебе богатыря, будешь его в коляске возле дома катать, вместо того чтобы пить водку в баре. — Ладно, посмотрим. Послышался рокот вертолета. «Ми-8» вынырнул из ущелья внезапно, сделал круг на предельно малой высоте и завис метрах в пятидесяти от дороги. Борттехник открыл дверь, выставил трап. Власов подал команду: — Все на борт! Бойцы двинулись к вертолету. Ушли Осипенко с Волковым, за ними Ткачев с Голубевым, последними шли Власов, Тодоева и Коваленко. Когда на земле оставался только Максим, из кустов, от которых недавно отошла группа, раздалась короткая, всего три выстрела, очередь. Власов резко обернулся. Он увидел боевика, откинувшего бесполезный уже автомат и смотрящего на Максима презрительным взглядом. Власов дал очередь. Бадар пошатнулся и упал на спину. — Вот и опасность. Чувствовал ведь. Он стал поворачиваться и почувствовал, как на него навалилось тело Тодоевой. На груди и животе — кровь. — Роза! — Больно… ребенок… спаси, Макс, — и потеряла сознание. Максим опустил ее на землю. Из дверей выскочили Осипенко и Голубев. — Что случилось, Макс? — Вот ваша зачистка! Врача! Пулей! Спрыгнул Коваленко, отодвинул Власова. Тот, закрыв лицо руками, сел на камень. — Как же так? — проговорил Осипенко. — Мы же все осмотрели! — Отвали. Он встряхнулся, бросился к жене. Голубев перехватил его: — Командир, не мешай врачу. Вышел командир экипажа. Понял, в чем дело, закурил рядом с трапом. Врач поднялся: — Держись, командир. Роза умерла. — Нет! — пронесся над плато нечеловеческий крик Максима. — Нет! Он бросился к ней, поднял голову, стал целовать губы, лицо, лоб. Офицеры молча стояли вокруг. Командир экипажа посмотрел на часы: — Да, надо же… Но нам пора взлетать, а то все останемся на этой земле. Осипенко подошел к другу: — Макс! Пора лететь, не успеем. — Отвали. — Макс! Да будь ты мужиком. Это война. Власов с трудом взял себя в руки, поднял бездыханное, пробитое пулями тело жены, занес на борт, положил на скамейку головой себе на колени. Командир экипажа покачал головой: — Черт бы побрал эту войну. Надо же, вот так. — И направился в кабину. Через несколько минут вертолет поднялся над плато и, набирая скорость и высоту, взял курс на Иран. Осипенко спросил Власова: — Макс? Ты не должен доложить Барговскому? Максим никак не отреагировал. Осипенко сел рядом, спутниковую станцию держал Коваленко. Спустя три минуты она сработала сигналом вызова. Трубку взял Юрий. — Осипенко на связи, Борис Львович. Барговский удивился: — Почему ты? Где Власов? — Понимаете, Борис Львович, он не может ответить. — Что случилось? — Розу убили. — Что? Тодоеву? Когда, как? Где вы? — Группа на борту «Ми-8», отошли от района эвакуации. Они с Максом последними поднимались на борт, а тут — боевик. Мы недосчитались одного из их взвода. Зачистили местность, никого не обнаружили, а он, гад, где-то затаился. В общем, Роза поднималась по трапу, когда он выстрелил. Макс завалил его… В нее попали три пули. Врач пытался помочь ей, но бесполезно, она умерла. Сейчас лежит на коленях у Макса. Барговский чертыхнулся: — Твою мать, как вы прозевали боевика? — Бывает, Борис Львович. — Значит, Макс никакой? — Никакой. Погибла ведь не только Роза. Голос Барговского напрягся: — Кто еще? — Ребенок. Непродолжительная пауза. — Что еще за ребенок? — Роза была беременна. — Беременна? И она знала об этом, выходя на задание? — Знала, Макс не знал, иначе не пустил бы. — Понятно. За командира, значит, ты. — Получается так, Макс не может… Барговский оборвал Осипенко: — Я все прекрасно понимаю. Слушай меня, борт сядет в городе Седжан недалеко от Тегерана, там вас будет ждать «Ил-76». Генералы и турецкий полковник улетят на «Ми-8», вы с командой спасателей, они занимались подготовкой местных специалистов, на «семьдесят шестом» возвращаетесь в Москву. На аэродроме встречу лично. Да, еще я могу связаться с Хмеймимом. «Ми-8» доставит наших начальников в Гурад, переговоры все-таки должны состояться, потом он пойдет на базу. Экипаж получит команду доставить Розу туда. Там все условия для хранения тела. Немного позже ее доставят в гробу, ну, а мы устроим достойные похороны. — Макс не отдаст ее. Барговский вздохнул: — Не отдаст. Ладно, везите ее в Москву на «Ил-76», здесь специалисты встретят. Как понял? — Понял. Летим до Седжана, пересадка на «Ил-76», перелет на загородный аэродром Москвы, там встретите вы, труповозка и медики для Макса. — Эх, Роза, Роза, почему не сказала? — Вы же ее лучше нас знаете. — В том-то и дело, думал, что знаю. Все! Докладываю заказчику о выполнении задания. До связи или скорее — уже до встречи. — До встречи, Борис Львович. Осипенко отключил станцию. Власов взглянул на него: — Что, Юр? — Барговский. Сожалеет, выражает соболезнования. Максим покачал головой: — Это страшно, Юра, мне сейчас первый раз в жизни страшно. Я не представляю, как Розу будут опускать в могилу. — Что тебе, Макс, сказать? У меня нет слов, твое горе — это и мое горе. Максим кивнул и вновь забылся. Вертолет благополучно пересек границу и вошел в воздушное пространство Ирана, где ему уже ничего не угрожало. В 19.00 местного времени он приземлился на аэродроме недалеко от небольшого поселка Седжан. Экипаж заглушил двигатель. Вышел командир, за ним борттехник открыл дверку и опустил трап: |