Онлайн книга «Стрелок. Путь на Балканы»
|
— Каково, господа? — воскликнул один из офицеров, имени которого Дмитрий не знал. — Это же надо, какие речи вел, скотина! — Так точно, ваше благородие, — с готовностью поддакнул Хитров, — говорил еще, за что зря христианские души кладем, дескать, противно это Господу! — Может сектант какой? — неуверенно протянул командир третьего батальона майор Смирнов. — Нет, ваше высокоблагородие, сектанты они смирные, а он драчливый и матерится неподобно. Точно говорю, бунтовщик он. — Помолчи, когда тебя не спрашивают! — строго осадил разговорившегося ефрейтора Буссе. — Слушаю, ваше высокоблагородие! — вытянулся тот. — Кто таков? — хмуро спросил он солдата. — Рядовой охотничьей команды Будищев, ваше высокоблагородие! — отрапортовал Дмитрий, встав по стойке смирно. — Верно ли то, что о тебе говорят? — Никак нет! — Значит, ефрейтор врет? — Ваше высокоблагородие, господин полковник, разрешите доложить? — Ну, докладывай. — Я, прежде чем в охотничью команду попасть, служил в роте его благородия штабс-капитана Гаупта, как и ефрейтор Хитров. Так вот, в нашей роте всем известно, что господин ефрейтор, не в обиду будь сказано, с головой недружен. Может его мамка в детстве уронила, может еще чего, а только он иной раз человек как человек, а другой — дурак — дураком! Ну, посудите сами, господин полковник, если бы я против войны был, неужели в охотничью команду добровольно вступил? — Складно поешь, ты из городских? — Никак нет, из крестьян. — Непохоже, но допустим, а что в лазарете делал? — Господин полковник, — вдруг отвлек внимание Буссе только что подошедший Брэм. — Думаю, на это вопрос могу ответить я. — Вот как, господин доктор? — Именно, дело в том, что этот солдат притащил в лазарет двух тяжелораненных товарищей, которых нашел на поле боя и даже перевязал. Хочу заранее отметить, что если бы не он, эти двое пополнили бы мертвецкую. — Это правда? — Так точно, ваше высокоблагородие, рядового Шматова и еще одного из Нежинского полка. — Ничего не понимаю! — вконец запутавшись, заявил Буссе и подозрительно посмотрел на Хитрова. — А что, за отцом Григорием уже послали? — Здесь я, господин полковник, — отозвался священник. Лицо отца Григория было измучено, борода свалялась и вообще было похоже, что его, как и Дмитрия, только что разбудили. Батюшку тут же ввели в курс дела и спросили, что он может сказать по поводу произошедшего? — Гхм, — прочистил горло священник и взглянул на Будищева так, что у него похолодело сердце. — Что я могу вам сказать, господа, солдат этот действительно… ругался при мне. Но поскольку, службу я в этот момент не производил, сие всего лишь непочтительность, а никак не богохульство. К тому же если принять во внимание причину сподвигшую его на это, то я с ним полностью согласен! — Вот как, — изумился Буссе, — но что же это за причина? — Разве вам не сказали, что он нашел раненых, оставшихся без всякой помощи? — Да, но… — А кто может поручиться, что те, кого он доставил — единственные? — Хм, действительно, нехорошо получилось. — Господин полковник, пошлите людей, чтобы удостовериться. — Непременно, батюшка, непременно. Но что же делать с этим… Увы, договорить ему опять не получилось, к штабной палатке подъехал командир нежинцев полковник Тиньков со своими офицерами и, соскочив с лошади, шумно поприветствовал соседей. — Здравствуйте, господа! Славная нынче погодка, не находите? — Как сказать, Александр Владимирович, как сказать… опять жара будет. — Ну, это уж как водится, а вы заняты? — Нет, мы уже закончили, уведите пока арестованного, я с ним позже решу… — Позвольте, — переменился в лице Тиньков, — а что это значит? За что арестован этот солдат? — Вы его знаете? — Конечно, он мне можно сказать, жизнь спас! — Каким образом? — Да самым прямым! Ведь этот, сукин сын, Азиз-паша, меня чуть было не подстрелил, даром, что сам раненый был. А ваш солдат ему револьвер-то из руки и выбил, причем выстрелом! Да так ловко, что сам паша живехонек остался, а ведь генералов далеко не каждый день в плен берут! Да-с! Кстати, ссадил его с лошади тоже он, так что, если по справедливости, честь пленения Азиза-паши принадлежит нашим полкам поровну. Первого, замечу, пленного генерала в этой компании! — Не может быть! — Да отчего же не может! Нет, господа, я не знаю, чем этот солдат провинился, однако же, прямо требую при вынесении приговора учета прежних заслуг. — Владимир Васильевич, — тихонько шепнул Буссе, полковой адъютант Линдфорс, — я вспомнил. Брат рассказывал мне об этом солдате, он действительно чрезвычайно ловко стреляет. — Ну, что вы, друг мой, — решился командир болховцев, — вина рядового Будищева не так уж велика и он, разумеется, получит причитающуюся ему награду. Потом. Эй, вы, отпустите его! — Слушаю, — вытянулся обескураженный Хитров и велел отдать Дмитрию винтовку и пояс. — Прошу в палатку, господа, — полковник сделал приглашающий жест и посторонился. — В последнее время, черт знает что творится, прямо голова кругом! — Надеюсь ничего серьезного? — Да как вам сказать, вообразите, из Дунайской флотилии пришло отношение, чтобы из моего полка перевели к ним рядового Блудова! Каково? — Странно, конечно, но что же вы ответили? — Да что же мне отвечать, если в списках полка такого нижнего чина не числится? Так и ответил! — Дурят что-то наши морячки! — И не говорите. Дмитрий тем временем шел вместе с остальными солдатами к расположению роты, размышляя над нелегкой судьбой Хитрова. Тот, очевидно, угадав ход мыслей солдата, невольно ежился под его взглядом, однако вида не подавал, стараясь выглядеть уверенно. — Ты чего с нами прешься? — строго спросил он Будищева, — твою команду к стрелкам передали, так и иди к Михау! Тот неожиданно не стал спорить, а, ни слова не говоря, повернулся и зашагал прочь, оставив недавних конвоиров в недоумении. Дядька Никифоров хотел окликнуть, но посмотрев на командира звена, сразу отказался от этой затеи и двинулся вслед за остальными. — Вы где были? — подозрительно спросил их Галеев. — Приказ командира полка сполняли, господин унтер-офицер — заюлил ефрейтор. — А я, почему про то ничего не знаю? — Ну, что ты, Северьян, — голос Хитрова можно было мазать на хлеб вместо патоки, — мне приказали, да велели быстро, где же тут успеть всем сообщить! Да и кончилось уже все… |