Онлайн книга «Возвращение домой»
|
– Да. Она блистает на хоккейном поле. – Умница! А Бидди? – Звонила в субботу. Продала свой дом, теперь есть чем заплатить за новый. – Когда она опять позвонит, передай от меня привет. – Обязательно. – До среды, дорогая. – Отлично. Буду ждать с нетерпением. Джудит положила трубку, но, вместо того чтобы тотчас вернуться на кухню, застыла у телефона. Джереми. Вернулся. Демобилизуется. Уже не где-то далеко, в Средиземном море, на безопасном расстоянии, а дома, и теперь уже навсегда. Она убеждала себя, что ей все равно, что она ни опечалена, ни обрадована. Но понимала, что им не возобновить нормальных отношений, пока не произойдет разговор начистоту и не будут расставлены все точки над «и». Она должна приготовиться к встрече с ним лицом к лицу, невзирая на разочарование, обиду, боль, которую он ей причинил. Тот факт, что все это произошло давно, три с половиной года назад, роли не играл. Джереми дал слово и не сдержал его, более того, он так и не удосужился извиниться или объясниться. Стало быть… – Чего это ты стоишь как вкопанная, уставясь в одну точку? Филлис. В переднике, со шваброй и совком в руках. Спустившись до середины лестницы, она заметила Джудит и остановилась, озадаченная. – У тебя такая физиономия, что не дай бог наткнуться темной ночью. – Она спустилась вниз. – Кто-то звонил? – Да, миссис Кэри-Льюис. – И что она сказала? – Да ничего особенного. – Для вящей убедительности Джудит изобразила жизнерадостную улыбку. – Приглашает меня в среду на ужин. Филлис этого явно было мало, и Джудит добавила: – Джереми Уэллс вернулся. – Джереми? – Филлис разинула рот от радости. – Джереми Уэллс? Так это же замечательно! В отпуск приехал? – Нет. То есть да. Возвращается насовсем. – Серьезно? Подумать только! Вот так новость, всем новостям новость. А почему у тебя страдальческое лицо? Ты что, сохнешь по нему? – О, Филлис!.. – Ну что «Филлис»? Почему бы нет? Он прекрасный человек. Всегда был тебе добрым другом, с того самого дня, как вы встретились в поезде. А когда погиб Эдвард Кэри-Льюис, он один остался тверд как скала, все только за него и держались. – Я знаю, Филлис. – Он всегда был в тебя влюблен. Каждому дураку было видно. Да и пора тебе привести в дом мужчину. Смехота, ей-богу, окопалась тут, устроила бабье царство. Так и думаешь всю жизнь просидеть? Это было последней каплей, Джудит взорвалась: – Ты же совсем ничего не знаешь! – О чем? – Ни о чем. Мне нужно делать рождественский пудинг. С этими словами Джудит развернулась и зашагала по коридору обратно на кухню. Но от Филлис не так-то легко было отделаться. – Мы еще не закончили… – Филлис, в конце концов, это не твое дело. – И очень жаль, что не мое. Кто-то должен вправить тебе мозги, если ты бледнеешь при одном имени Джереми. – Она убрала совок со шваброй в шкаф и возобновила атаку: – Вы что, поругались? – Вы все будто сговорились. Нет, мы не ругались. – Тогда что? Сопротивление было бесполезно. – Молчание… Непонимание… Не знаю. Я знаю только одно – три с половиной года я не видела его и не получала от него вестей. – То была война. Теперь она кончилась. Джудит промолчала. – Послушай, ты что делаешь – пудинг или кашу для собаки? Ну-ка, дай я попробую… Не без охоты Джудит уступила ей миску и деревянную ложку. – По-моему, суховато, не вбить ли еще яйцо? Для пробы Филлис поводила ложкой в миске. Джудит села на край стола, наблюдая за ней. – Что ты наденешь? – Даже и не думала. – Так подумай. Что-нибудь яркое. Ты такая очаровательная стала, а с макияжем – настоящая кинозвезда! Нам нужно сразить его наповал. – Нет, Филлис. Не думаю, что мне это нужно. – Ну как хочешь! Упрямься и отмалчивайся сколько влезет. Но я тебе одно скажу. Что было, то прошло и быльем поросло. Глупо лелеять в себе старые обиды. – Филлис добавила второе яйцо и яростно заработала ложкой, как будто во всем виноват был пудинг. – Упрямишься себе во вред. Отвечать на это было, в общем, нечего, но у Джудит осталось неприятное чувство, что Филлис, возможно, права. Руперт Райкрофт, отставной майор гвардейских драгун, вышел из «Хэрродза», пересек тротуар и остановился, раздумывая, куда направиться теперь. Была половина первого, обеденное время, декабрьский день выдался холодный, с резким сырым ветром, хотя дождя, к счастью, не было. Почти все утро отняла у него встреча в Вестминстере, потом он заскочил в «Хэрродз». Остаток дня был в его распоряжении. Можно было поймать такси, доехать до Паддингтона и вернуться на поезде в Челтнем, где на привокзальной стоянке он оставил свою машину. Или же сначала пообедать в клубе, а уж потом отправиться на вокзал. Он почувствовал, что проголодался, и остановился на втором варианте. Народу на улице – тьма: служащие, молодежь в военной форме, солидные джентльмены с портфелями, просто горожане, делающие покупки к Рождеству; толпы людей валили из метро, высыпались из полных автобусов. Явственно ощущалась нехватка такси. Руперт с радостью сел бы на автобус № 22 и доехал до Пикадилли, – несмотря на свое происхождение и богатство, он не был снобом, но залезть в треклятое средство общественного транспорта, а уж тем более вылезти из него в конце пути – с его ногой это было исключено. Короче, оставалось ловить такси. Он стоял и ждал, высокий, представительный мужчина в толстом темно-синем пальто, котелке и кожаных перчатках. В руке у него был не традиционный зонтик, а трость, ставшая для него как бы третьей ногой, без которой ему до сих пор было трудновато передвигаться. Особую трудность представляли лестницы и ступеньки. В другой руке он держал темно-зеленый пакет из «Хэрродза», в котором лежали бутылка хереса, коробка сигар и шелковая косынка – подарок жене. В других магазинах Руперт всегда как-то терялся, чувствовал себя неловко и униженно, но делать покупки в «Хэрродзе» было для него удовольствием – все равно что тратить деньги в элитарном мужском клубе, где все тебе знакомо. Он уже начал отчаиваться, когда на другой стороне улицы появилось наконец свободное такси. Руперт проголосовал ему рукой с пакетом; подними он трость, мог бы запросто потерять равновесие и упасть. Таксист заметил его, аккуратно развернулся и подъехал. – Куда ехать, сэр? – В клуб «Кавалерия», пожалуйста. – Садитесь. Нагнувшись, чтобы открыть дверцу, Руперт бросил случайный взгляд на поток пешеходов… и совершенно забыл о такси и обо всем остальном. Его внимание привлек молодой мужчина, идущий по тротуару в его сторону. Высокий, почти с самого Руперта ростом, обтрепанный, небритый и худющий. Кожа да кости. Было в нем что-то смутно знакомое. Потертая кожаная куртка с поднятым воротником, на который спускаются густые черные волосы, старые серые фланелевые брюки, стоптанные нечищеные ботинки. Он нес коробку, из которой торчали листья сельдерея и горлышко бутылки, а темные, глубоко посаженные глаза смотрели прямо вперед, как будто этого человека не интересовало ничего, кроме направления его пути. |