Книга Смерть домохозяйки, страница 6 – Наталья Никольская

— Я, Дмитрий Степанович, говорю сейчас не про флирт, а про конкретные случаи измены.

— Года три назад была у нее интрижка с одним дизайнером, но, как она потом сама мне сказала, он ее бросил.

— И вы спокойно смотрели на это?

Козлов заерзал.

— Я сам разоблачил ее. Она, видите ли, совсем не умела врать, а если и делала это, то, как мне кажется, с огромным нежеланием и напрягом.

— Это был не единственный случай? — я непроизвольно понизила голос.

— Не единственный, — меланхолично проговорил Козлов. Видимо на него нахлынули воспоминания.

— Расскажите об этом.

Козлов поднял на меня отсутствующий, подернутый влажной дымкой взгляд и зашевелил губами. Пепел с сигареты упал на стол.

— Ой, простите.

— Ничего, продолжайте.

— Года полтора назад у нее было еще одно увлечение, на этот раз — художником, а по моему мнению, самым настоящим проходимцем и авантюристом. Он ей в сыновья годился. Может, все это потому, что у нас детей не было? — Козлов пожал плечами и вопросительно посмотрел на меня, точно ожидая подтверждения своей догадке.

— И долго тянулось «увлечение»?

— Прилично. Месяцев десять, не знаю точно. — Он потушил в пепельнице сигарету. — Она его деньгами снабжала, врала мне что-то о том, что ей нужно купить наряды, бриллианты. Я никогда не проверял, действительно ли она их покупала, пустил все на самотек. Только однажды спросил. Она ответила мне что-то невразумительное.

— Как же вы узнали об этой ее измене? — полюбопытствовала я.

— Пришел как-то раз домой раньше срока. Юля разговаривала по телефону в самой дальней комнате, не слышала, как я вошел. Так была увлечена разговором! Ну, я и решил ее разыграть, подкрасться. К нам должны были вечером гости прийти — у нее день рождения был. Я ей колье купил, хотел порадовать. Дай, думаю, сзади подойду и сам его ей на шею одену. Подкрадываюсь на цыпочках и что же я слышу?! — Козлов с трудом перевел дыхание. Видно, собственный рассказ взволновал его.

— Она разговаривала по телефону как раз с этим проходимцем. Судя по ее ответам, он требовал денег. А она, которую я знал такой смелой и боевой, ну прямо огонь, мямлила что-то. Какой-то жалкой стала, голос дрожит, вот-вот заревет. Я аж обомлел, никогда ее такой не видел! Потом тот, видать, трубку швырнул, и она — в слезы. Я у двери стоял, но в комнату не вошел. Сделал вид, что ничего не слышал. День рождения прошел хорошо, весело было… — Козлов потупил глаза.

— Но потом вы все-таки ей сказали?

— Сказал. Она — мне в ноги, каяться, просить прощение. Говорит, что сама его бросила. Ведь сказал-то я ей о том, что мне все известно, месяц спустя. Я проверил — она действительно с ним перестала встречаться. Она ему деньги давала, а он их со своими дружками да подружками тратил. Он ведь несколько раз звонил. Я сам к телефону подходил. Говорю: чтоб я тебя, мразь, больше никогда не слышал и не видел! А если ты мне еще раз на дороге попадешься, башку сверну! — Козлов нервно кашлянул.

— Можно воды? — спросил он.

— Алискер, там сок в холодильнике, достань, пожалуйста, — обратилась я к Мамедову.

— Тут два пакета, — Алискер нырнул головой в холодильник, — яблочный или ананасовый?

Я вопросительно посмотрела на Козлова.

— Яблочный.

— Пожалуйста, — Алискер поставил перед Козловым высокий стакан с соком, — а вам, Валентина Андреевна?

— А мне, Алискер, лучше кофейку сделай. Может, и Дмитрий Степанович ко мне присоединится? — я улыбнулась Козлову.

— Он потом, как она мне рассказывала, ее донимал, по телефону звонил, когда я был на работе, — продолжал Козлов, мелкими глотками прихлебывая сок, — а один раз домой к нам приперся. Я в то время в командировке был. Она его вытолкала взашей…

— Понятно, — протянула я, — как его зовут?

— Чернышов Александр.

— Вы знаете его адрес?

— Да. Поинтересовался на всякий случай. Революционная, шесть, квартира четыре.

Я посмотрела на Алискера, впрочем, могла бы этого не делать, он аккуратно все стенографировал.

— Это был ее последний любовник? — спросила было я, но сразу же поняла, что ошиблась, последним был тот, в гостиничном номере, — я хотела сказать, предпоследний?

— Да, после него у нас с Юлей все вроде бы снова наладилось. А потом появился этот…

— Вы его знаете?

— Нет, просто я почувствовал, что у Юли новое увлечение. Я всегда это чувствовал. Не знаю, как это объяснить, просто она становилась немного другой, не такой, как обычно. Может быть, более резкой, что ли…

— Дмитрий Степанович, — я посмотрела на него с прохладцей, — если вы, как говорите, все знали, зачем вы затеяли слежку за вашей женой?

Козлов провел ладонью по голове назад, приглаживая редкие волосы.

— Я, наверное, не смогу вам точно этого объяснить, — пожал он плечами, — захотелось посмотреть на своего соперника, хотя я и знал, что Юля не бросит меня, не знаю, понятно ли я говорю?

— Вполне. Вы кого-нибудь подозреваете в ее убийстве?

— У нее не было врагов, — немного помолчав, ответил он, потом добавил: — во всяком случае, таких, о которых бы я знал.

— А друзья, друзей у нее было много?

— Знакомых было много. Она постоянно ходила на разные концерты, выставки. Иногда мне удавалось выкроить время, чтобы присоединиться к ней. Но если вы имеете в виду друзей настоящих… — Козлов выпятил губы, — пожалуй, таких не было.

— Значит, ваша жена нигде не работала в последнее время?

— Да, ей надоела ее работа, она посоветовалась со мной, и мы решили, что ей совершенно необязательно работать. Я вполне могу обеспечивать семью.

— А где работала Юля?

— В налоговой инспекции.

— Как вы думаете, не могли ее убить за какие-то дела, связанные с ее работой?

Козлов отрицательно покачал головой.

— За четыре года столько воды утекло. Даже когда она работала, у нее никаких неприятностей не было.

Я не стала отвлекать Алискера, занятого записями нашей беседы, и сама встала, чтобы включить чайник.

— У вас родственники есть? — спросила я, присев в кресло рядом со столиком, на котором стоял чайник.

— Мои родители уже умерли, а Юлины живут в деревне под Вязьмой, — он глубоко вздохнул. — Для них это будет ударом.

Рычажок чайника щелкнул, лампочка на ручке погасла. Я положила по ложке кофе в каждую из трех чашек, залила кипятком и предложила Козлову, который поблагодарил меня и подсел к столику. Алискер забрал свою чашку на свой стол.

— Может быть, вы все-таки назовете имена подруг или друзей, с которыми Юля виделась чаще чем с другими? — я сделала глоток кофе.