Книга Вероника Спидвелл. Опасное предприятие, страница 38 – Деанна Рэйборн

– Пойдем, – сказал Стокер, сделал несколько шагов, остановился и повернулся в ожидании; у его ног клубился туман. Я вздохнула и постаралась смириться с поражением. Я могла ругать себя за то, что выронила книгу, но знала, что Стокер не станет меня за это попрекать. Мы вместе пошли по переулку и скрылись под покровом темноты.

Добравшись до Бишопс-Фолли, мы вошли через садовую калитку и направились к себе долгим кружным путем, через поместье, чтобы не побеспокоить обитателей особняка. Не сговариваясь мы направились к Бельведеру. Стокеру явно нужно было выпить, а я не хотела оставлять его наедине с бутылкой. Фонарь при входе в Бельведер не горел, и я споткнулась обо что-то, лежавшее на пороге.

– Что там такое? – с возмущением спросил Стокер.

– Какой-то сверток. Может быть, наш тайный благодетель опять проявился, – беззаботно ответила я. Не стала напоминать ему о том, что отправитель ключа, очевидно, не собирался нападать на нас, не запер в гроте и не оставил там умирать, но сама я об этом, конечно, подумала.

Я взяла сверток и вошла внутрь; Стокер сразу направился в комнатку наверху, развел там огонь и налил нам по доброй порции виски.

Я покосилась на стакан.

– Если хочешь быстро напиться, надо было брать агуардиенте, а не виски. А так это лишь пустая трата хорошего односолодового напитка.

– Не бывает пустой траты хорошего односолодового виски, – сказал он мне и одним глотком осушил свой стакан. Он налил себе еще одну порцию, а я стала развязывать бечевку на свертке. Он был упакован в простую коричневую оберточную бумагу; адрес написан неразборчивым почерком. Марки не было, значит, его доставил посыльный, поняла я, снимая упаковку. Внутри была простая картонная коробка, а в ней – гнездышко из ваты.

– Интересно, что там такое, – сказала я, копаясь в пушистой вате.

– Может быть, драгоценности от тайного поклонника? – язвительно предположил он.

Я вытащила остатки ваты и уставилась на дно коробки.

– Ну что? – спросил Стокер, выждав какое-то время. – Не украшение?

– Не совсем, – ответила я, заставив себя потрогать лежавший в коробке предмет.

– А что тогда? – спросил он со все возрастающим раздражением. Он не был расположен к загадкам, но я и не собиралась ему их загадывать.

Я вытащила предмети бросила ему прямо в руки.

– Это глаз.

К его чести, Стокер поймал глаз и даже не раздавил его от неожиданности. Аккуратно положив его на ладонь, он нагнулся к свету, чтобы получше его рассмотреть.

– Не человеческий, – быстро сказал он.

– Это любому дураку понятно. Он слишком большой, и зрачок у него вытянутый. Предполагаю, это от какого-то жвачного животного.

– Овечий, если быть точным, – сообщил он мне. – От самой простой домашней овцы, Ovisaries. Такие лежат у любого мясника, отсюда до Гебридских островов. Но что это значит?

– Это очередная угроза. По-моему, и так все понятно, но даже если бы мы не догадались, то вот записка, – сказала я, вытаскивая из коробки клочок бумаги. На нем печатными буквами была выведена надпись:

Я всмотрелась в слова.

– Кажется, это тот же почерк, что и в первой записке. Буква «Е» везде написана как-то странно.

Стокер надулся.

– Кажется, мы заслуживаем преступника классом повыше. Этот пишет с ошибками.

– Или хочет, чтобы мы так думали, – возразила я. – К тому же очевидно, что этот человек плохо нас знает, иначе бы он понимал, что нас не испугать глазом. Здесь десятки банок набиты добром и похуже, – сказала я, махнув рукой в сторону полок. У Стокера хранилось какое-то необъяснимое количество частей тела, рассованных по стеклянным коробкам и ящикам. Я запросто могла открыть ящик и обнаружить, что оттуда на меня смотрит глазное яблоко.

Я взяла стакан и села в кресло рядом со Стокером; он перекатывал глаз в пальцах.

– Свежий, – заметил он. – Иначе он был бы мягким. А этот крепкий и слегка пружинит при надавливании. Как виноград из оранжереи.

– То есть наш злодей – пастух или фермер? – предположила я.

Стокер покачал головой.

– Думаю, нет. У любого мясника может найтись свежий овечий глаз. Дело нескольких секунд – вырезать его; вообще-то, я думаю, что это и было делом нескольких секунд. Его не удаляли аккуратно, как сделал бы хирург или мясник. Его выдрали очень неуклюже. Видишь рваный край зрительного нерва? – Он указал на обрывок чего-то белого, свисающий с глазного яблока.

– Стокер, если я не падаю в обморок при виде глаза и не тянусь к флакону с нюхательной солью, это не означает, что я готова рассматривать его в подробностях, пока пью виски, – сказала я ему.

– Ты права.

Он бросил глаз обратно в коробку и стал изучать записку и упаковку.

– Ни марки, ни водяных знаков, ничего, заслуживающего внимания, кроме того, что эта записка похожа на вчерашнюю. Ее мог написать кто угодно.

– Даже твой брат, – сказала я, взяв в рот виски и перекатывая его на языке. Проглотив его, я ощутила, как обжигающая жидкость идет у меня по горлу в желудок, прогревая грудь своим обволакивающим теплом.

– Даже Тибериус, – согласился он.

– Ты меня удивляешь. Я думала, ты будешь изо всех сил сопротивляться, – сказала я ему.

Он пожал плечами.

– С какой стати? Его имя было в журнале. В лучшем случае он знает что-то о Елисейском гроте. В худшем… – Он не закончил предложения. Сама вероятность того, что Тибериус Темплтон-Вейн может быть как-то связан с убийством, которое мы расследуем, была слишком ужасной, чтобы всерьез о ней размышлять.

– А чем интересуется виконт? – спросила я обыденным тоном. – Он покровительствует искусствам?

– Театр, – сказал Стокер задумчиво. – Он не очень интересуется живописью и всем прочим. Предпочитает представления. А что?

– Да так… Просто мне только что пришло в голову, что все действующие лица, которые играют в нашей маленькой драме, – или люди искусства, или их покровители. Мы можем исключить его светлость из списка подозреваемых, если он не завсегдатай Хэвлок-хауса.

Ответом мне было лишь не поддающееся интерпретации ворчание, которое Китс назвал бы «бесшумным шумом». Разобравшись с упаковкой, Стокер вновь принялся за виски. Я подождала, пока он прикончит третью порцию, и решила, что теперь можно переходить к важной теме.

– Вероятнее всего, этот милый подарок нам послал кто-то из Хэвлок-хауса, – сказала я нарочито безразличным тоном, кивнув в сторону глаза. Стокер ничего не сказал, и я продолжила.