Книга Вероника Спидвелл. Опасное предприятие, страница 40 – Деанна Рэйборн

– Она восхитительна, – совершенно искренне сказала я.

– Это Артемизия, – ответила принцесса. – Вот почему я хотела, чтобы вы на нее взглянули. Я лепила ее с натуры, такой она и была: высокой, решительной, полной жизни и движения. Во время расследования вы услышите много версий того, какая она была. Художники – ужасные лгуны, – сказала она нам со слабой улыбкой. – Но это – правда о ней. Вы не должны этого забывать.

Мы все еще стояли и любовались статуей, когда дверь открылась, и в комнату вошла Оттилия Рамсфорт.

– Луси, дворецкий сказал, что ты здесь… – Она вдруг замолчала, наверное, увидев нас со Стокером, но потом я поняла, что она смотрит мимо нас, на статую.

Она подошла ближе, ее глаза сверкали от волнения.

– Луси! Ты закончила ее! Она восхитительна. Кажется, что она вот-вот заговорит, – воскликнула она дрожащим голосом.

Принцесса Луиза обняла ее, и так они стояли, прижавшись друг к другу. Затем Оттилия взглянула на нас и слабо улыбнулась, на ее ресницах дрожали слезы.

– Прошу прощения. Я не хотела снова лить слезы, – сказала она. – Просто когда я увидела ее здесь, такую очаровательную и такую живую… Иногда я по-прежнему не могу поверить, что все закончилось так ужасно.

Она не смогла продолжить и начала всхлипывать на плече у Луизы; наконец Стокер достал один из своих огромных носовых платков и подошел к ней. Она смущенно рассмеялась.

– Вы снова пришли мне на помощь, мистер Темплтон-Вейн, – сказала она ему, вытирая слезы. – Вы очень добры.

И, как всегда, когда кто-то делал ему комплимент, Стокер лишь покраснел и ничего не ответил. Принцесса сжала руку Оттилии.

– Тебе лучше?

Оттилия кивнула.

– Кажется, да.

– Ну хорошо, – решительным тоном ответила принцесса. – Потому что я позвала тебя сюда не только для того, чтобы посмотреть на статую. Я попросила мисс Спидвелл и мистера Темплтон-Вейна отчитаться нам о том, как проходит расследование.

– А! – На лице Оттилии Рамсфорт отразился живой интерес. – Вы что-то обнаружили?

– Не совсем, – быстро ответила я. Не хотелось вселять в нее ложные надежды, это было бы жестоко. Но можно было рассказать ей, что нам стало известно. – Первоначально мы склонялись к мнению, что ее высочество поддалась напрасным мечтаниям, что она просто не хочет верить в то, что Майлз Рамсфорт виновен в смерти Артемизии. Но теперь мы считаем, что она может быть права относительно его невиновности.

Оттилия слегка покачнулась, и Стокер поспешил подставить руку, чтобы поддержать ее.

– Благодарю вас, мистер Темплтон-Вейн, – пробормотала она. – Мне сложно в это поверить.

– Но это правда, – ласково сказал он ей. – Еще до того, как мы побывали в Хэвлок-хаусе, нам прислали записку с угрозой.

– С угрозой?! – воскликнула принцесса, широко открыв глаза от изумления. – И как же вам угрожали?

– Прикрепили к двери дома записку, в которой велели нам держаться подальше от этого дела. А иначе… – объяснила я. – А прошлой ночью, после того как мы пытались кое-что разузнать, получили еще одну угрозу.

Я вытащила из кармана коробочку и протянула ее принцессе.

– Только не показывайте миссис Рамсфорт, – сказала я ей.

Она высокомерно посмотрела на меня и открыла коробку. Ей достаточно было одного взгляда на ее содержимое. Она закричала, выронила коробку, и глаз покатился под стол. Оттилия вцепилась Стокеру в руку.

– Что это было?! – спросила она тихим дрожащим голосом. – Выглядело как…

– Ничего страшного, – сказал он ей успокаивающе. – Там не было ничего особенного. Достаточно сказать, что к этому была приложена записка, предупреждающая, что нас ждут определенные увечья, если мы продолжим расследование.

Принцесса Луиза не собиралась подбирать глаз, и я с раздражением полезла под стол. Я убрала глаз обратно в вату, а коробку положила себе в карман. Принцесса посмотрела на меня с откровенной неприязнью, но меня это совершенно не волновало.

– Могли бы предупредить меня, – сказала она холодно.

– Я думала, вы изучали анатомию, – ответила я. – Художники обычно в этом разбираются.

На это она ничего не ответила, а просто обратилась к Стокеру.

– И это все?

– Нет, – сказал он ей. – Кажется, у нас появился не только враг, но и своеобразный ангел-хранитель. Нам прислали ключ, который, как мы выяснили, открывает определенный замок в Литтлдауне. – Он пристально посмотрел на Оттилию, и она отодвинулась от него, слегка покраснев.

– От грота, – прошептала она.

– Вы о нем знаете? – спросила я.

Она пошарила рукой, куда бы присесть, и опустилась на краешек одного из постаментов, не заботясь о том, что белая пыль сразу испачкала ее черную юбку.

– Конечно. В конце концов, это часть истории Литтлдауна. Майлз так гордился… гордится, – яростно поправилась она, – этим поместьем. Первый человек из рода Рамсфортов упоминается уже в книге Страшного суда ^[13], понимаете? Все Рамсфорты были безрассудными везунчиками, монетка всегда выпадала им нужной стороной, – сказала она со снисходительной улыбкой. – Они владели этим участком земли еще со времен Вильгельма Завоевателя. Здесь было построено по меньшей мере шесть домов. Последним был Литтлдаун, и Майлз так его любит. Невозможно передать, сколько это значило для него, для нас, – перестроить дом. Мы вернули ему былую красоту, – с гордостью сказала она. – И вот когда Майлз обнаружил грот и прочитал о нем, он решил, что будет очень забавно вновь обставить его соответствующе.

– Он выглядит так, будто его не просто заново декорировали, – мягко заметила я.

Оттилия снова покраснела.

– Думаю, можно больше не хранить секретов, раз вы видели грот, – сказала она с сухим смешком. – Я уже говорила вам, что мне нелегко давалось вынашивание детей. – Она взглянула на Луизу, которая чопорно стояла немного в стороне. – Дорогая, тебе знакома боль от поражения такого рода.

Луиза ничего не сказала, но ее глаза заблестели. Она тяжело сглотнула и коротко кивнула. Оттилия потянулась к ней и крепко взяла за руку.

– Да, тебе это знакомо. Это способна понять только женщина, которая отчаянно желает подарить своему мужу ребенка, но никак не может. – Она снова сжала руку Луизы и отпустила ее. – После последней неудачи доктора сказали Майлзу, что слишком опасно пытаться дальше и что нам придется спать в отдельных спальнях до конца дней.

Она замолчала, и мне показалось, будто она сейчас пробирается через заросли крапивы.

– Я хотела, чтобы он был счастлив. И тогда я подумала: ему будет не так тяжело, если у него будут грот и развлечения, связанные с ним. И я оказалась права. Это была просто игра, ничего более. Он как мальчишка носился с этой коллекцией, – вновь сказала она со снисходительной улыбкой. – Ему казалось, что все это так шокирующе нехорошо. Но я не видела в этом ничего плохого, правда. Женщины приходили туда добровольно, и им хорошо платили. Мужчины… Не знаю, что ими двигало, но могу предположить. Они, как и Майлз, просто искали свежих ощущений и находили их в гроте.