Онлайн книга «Дом за порогом. Время призраков»
Адам повернулся и открыл несколько коробок с разными видами солдат – в красных мундирах, в синих мундирах, в доспехах, в килтах. Только, по-моему, он думал не о них – не больше, чем я. Он снял очки и повертел их в руках. – А как от Них избавиться? – спросил он. Но в этот самый миг раздался дробный топот, и по лестнице в подвал сбежал кто-то с пламенно-рыжими волосами и в такой же пламенной ярости: – Адам! Адам! Я категорически запрещаю пускать ручных мышей на кухонный стол! Это была уже совсем взрослая девушка – и правда очень красивая, несмотря на ярость и густую косметику. За такую не жалко было бы отдать шестьдесят тысяч крон. – Ручная мышь! – вопила она. – Грызет печенье на столе! – Она не ручная, – произнес Адам. – Она совершенно, абсолютно дикая. Надеюсь, она разорвет тебя в клочья. – И сообщил нам: – Это моя сестра. Ванесса. Фред, скелет, был представлен нам гораздо теплее. – Ах, так у тебя гости! – воскликнула Ванесса. – Вечно у тебя гости, когда я на тебя сердита! Она двинулась к нам, пытаясь обратить все в шутку. Но это была не шутка. Мне было ясно, что Адам ее и вправду бесит. Джорис попятился от нее. Он страшно смутился. Разговор о ценах на миловидных девственниц он помнил не хуже моего. Хелен было неловко за мышь. Волосы у нее упали, будто занавес. Так что на переднем крае остался я один. Высокой Ванесса не была. Даже на каблуках, которые носили модницы в мире Адама, она оказалась не намного выше нас с Адамом. Почему-то от этого у меня возникло ощущение, что я ее хорошо знаю. Едва Ванесса посмотрела на меня, как с ее лица, которое было почти вровень с моим, мигом сошла досадливая гримаса, сменившись фальшивой улыбкой. Она посмотрела на мою руку в перевязи из кухонного полотенца, а потом снова мне в лицо. – Что с тобой случилось? У тебя вид совсем больной! – Долгая история, – ответил я. – Несчастный случай, вроде того. – Это я… – начал Джорис. – Ничего страшного, – торопливо вмешался Адам. – Мы с Джорисом оказали ему первую помощь. Кстати, его зовут Джейми. А эта – без лица – Хелен. Не помогло. Ванесса знала Адама как облупленного. И не позволила себя отвлечь. – Дай мне посмотреть, – велела она мне. – Сейчас же. Адам совершенно не разбирается… – Я разбираюсь, – робко проговорил Джорис, а Адам оскорбился: – Я разбираюсь! Но Ванесса не обратила на них ни малейшего внимания, как будто их и не было. Поволокла меня куда-то, где было очень много пахучих лекарств, бинтов и всего прочего. Развязывая кухонное полотенце, она сообщила мне, что ей девятнадцать и она с недавних пор учится на врача, так что я в надежных руках. Потом она увидела рану. Это зрелище ее потрясло – противодемонские клинки опасное оружие, – и она вознамерилась срочно доставить меня в больницу, чтобы наложить швы. Я отказался. Я понимал, что в таком организованном мире мне потом будет не выпутаться. Чего доброго, меня упекут в сумасшедший дом. Поэтому я болтал без умолку, чтобы Ванесса забыла про больницу. Что я ей наплел, не помню. Странная штука: если тебя жалеют и за тебя беспокоятся, начинаешь чувствовать себя в два раза хуже. У меня перед глазами все совсем посерело. Помню, как я все говорю и говорю, а Ванесса отвечает и даже шутит, но что я говорил, понятия не имею. Однако, как выяснилось потом, я рассказал ей все про Адама, игру и проулок и еще половину моей истории скитальца. Хелен клялась, что рассказал, да я и сам подозреваю. Наверное, я считал, что Ванесса не поверит ни единому моему слову. Так или иначе, она как следует перевязала мне руку, и стало гораздо удобнее. Потом отправила меня полежать в большую комнату. Я решил, что это у них зал: у нас Дома такие комнаты называли залами. Там были роскошные бархатные кресла, и пианино, и восковые фрукты, и фотографии родственников, в точности как у нас. Но они называли ее как-то иначе – гостиная, кажется. Даже странно, потому что она была обставлена гораздо шикарнее, чем наш зал. Даже родственники на фото все были гораздо шикарнее наших: важные старики с бакенбардами и дамы в огромных расфуфыренных шляпах. Над роскошным диваном, где я лежал, висела фотография дамы в шляпе, и я все смотрел на нее. Эта дама была совсем не похожа на Ванессу (впрочем, покойные родственники на фото никогда не похожи на живых), но я все думал, где же я ее раньше видел. Я то дремал, то просыпался и несколько раз смотрел на фотографию дамы, и с каждым разом она казалась мне все более знакомой. Остальные считали, что я просто сплю. Они иногда заглядывали в комнату – притворялись, будто проведывают меня, а на самом деле хотели пошептаться один на один. Один раз я проснулся от шепота Адама: – Этот нож взял и сам набросился на него. В жизни такого не видел! Джорис думал, Джейми теперь конец. Он ведь поправится, да? – Конечно, но порез у него глубокий, – прошептала в ответ Ванесса. – Зря он не соглашается ехать в больницу. Адам, куда ты? Погоди. Они тебе тоже рассказали? Если все это правда – ну, про Них, – наверное, нам нужно что-то предпринять? – Конечно нужно! – зашептал Адам. – Дело серьезное. Не хочу сидеть сложа руки и ждать, когда кто-то превратит меня в оловянного солдатика! – Кто-то или что-то, – сказала Ванесса. – Вот именно! – ответил Адам. Еще через некоторое время я открыл глаза, чтобы посмотреть на даму на фотографии, и услышал голос Джориса: – …Все я виноват. Это была наша с Хелен глупая шутка. Только Хелен теперь со мной не разговаривает – можно, я поговорю с тобой? – Конечно, – ответила Ванесса. – Если хочешь. Только не разбуди Джейми. – Хелен говорит, что Джейми постоянно втягивает ее в неприятные истории, – сказал Джорис. – Она считала, что он выпендривается. Но я думаю, это несправедливо по отношению к нему, потому что он и правда много знает. Это все я виноват. Слишком долго возился, когда мы крали куртку, а потом, в проулке, потерял голову. Меня тошнит от самого себя. И это еще не все. – А что? – спросила Ванесса. Джорис сказал: – Я считаю, что рабство – это плохо. – Ну, кому об этом знать, как не тебе, – заметила Ванесса. – Наоборот, – возразил Джорис. – У меня такого опыта нет. Констам никогда не обращается со мной как с рабом. Констам… Как только он снова завел свое про Констама, я тут же уснул. Забавно получилось. Мне было ясно, что Джорис пытается предупредить Ванессу о планах Адама продать ее в рабство. Интересно, думал я, почему он считает, что Ванессе будет в рабстве плохо, если ему самому было так хорошо. В следующий раз, когда я проснулся и посмотрел на знакомую даму на фотографии, это случилось потому, что кто-то плакал. Я очень-очень осторожно повернулся и словно бы вытянул глаза в ту сторону, чтобы посмотреть, кто это. Честно говоря, я думал, что это опять Джорис. Но это была Хелен! Ну и дела! Я думал, Хелен вообще не умеет плакать. Но вот она, сидит на диване напротив моего, закрыв лицо руками, и плачет навзрыд. Ванесса сидела на полу рядом с диваном и обнимала Хелен. Бедная Ванесса, подумал я. Доставили мы ей хлопот! |