Книга Норд, норд и немного вест, страница 51 – Эдуард Овечкин

Известие о совместной вылазке заметно взбодрило экипаж, он же (пусть и в странной неестественной интерпретации) семья. А в семье, несмотря на неурядицы, порознь бывает скучно. А тут такой повод и в выходной не расставаться. Да ещё и с привалом, на который Лёня вон полтуши маринует!

На сбор в субботу доктор пришёл в самом его конце – можно было бы написать последним, но про докторов так выражаться не принято.

– Владимир, ты что, в туфлях? – уставился на Вовины штиблеты командир.

– Ну а в чём мне, в лаптях ходить? Я же врач, офицер и военный моряк.

– А я? – и командир показал взглядом на свои резиновые сапоги (щёгольские, в пол-лодыжки, но тем не менее резиновые).

– А вы как хотите, мне дела мало до этого.

– Ты бы галстук ещё нацепил, клоун.

– Вот как у вас зубы заболят, так мы и посмотрим, каков я клоун.

– Не пугай, ты же клятву Гиппократа давал, я знаю!

– Какую клятву? Какого Гиппократа? Да вы ту клятву видели? А? Темнота. И вообще, я клятву советского врача давал, но она тоже секретна и никто из вас, мелких людишек, правду про то, что в той клятве, не узнает!

– Зам! Дай ему магнитофон нести! Пусть от него лучше музыка льётся! Ну что, все готовы? Старпом – веди!

В принципе, если бы нужны были просто грибы, то идти куда-то не было необходимости – росли они чуть не между домов. Но, во-первых, грибы были просто поводом, а во-вторых, старпом пригрозил показать такое местечко, что все мы рты поразеваем от того сколько «ТАМ» грибов. И палец поднял вверх, а вот его собака (опытный, хоть и не по своей воле, компаньон старпома в шатаниях по сопкам), наоборот – обречённо повесила уши.

Шли весело. Собирать грибы по дороге старпом запрещал, – там всё равно высыпать придётся и даров природы будет жалко, а тут, возле посёлка, хоть слабые (женщины и дети) соберут, а нам потерпеть немного надо и уж потом…

– Слушай, – догнал доктора с «вот кэн ай ду» из магнитофона комсомолец, – а чего это я удочку несу, не подскажешь? Для тебя взял – ты и неси!

И сунул доктору удочку. Бэушный старпом, заметив это, вручил доктору ружьё в чехле, потому, как брал он его тоже не для себя, а по приказу командира, для доктора.

От магнитофона, удочки и ружья доктор стал совсем пасмурным. А ещё туфли, как назло, оказались и вправду не очень пригодными для топанья в них по сопкам: приходилось не идти, как всем, а, как офицеру и военному моряку, прыгать с камня на камень и с кочки на кочку. При этом ружьё больно стукало поясницу, а удочка всё норовила отхлестать по голове, и один только магнитофон мирно висел на груди и пел. Доктор сопел, терпел и ни с кем не разговаривал – даже на шутки в свой адрес не огрызался.

– Как вы потом все у меня прощения будете вымаливать, ума не приложу? – только и буркнул один раз за всю дорогу.

На место пришли к обеду: место и вправду было прелестным – с широким весёленьким ручьём, водопадами и уютной долиной между огромными, почти горами, сопками.

– Ну? – радовался старпом, – Что я вам говорил? А? Красота же, да? Да? Скажите?

Красота-то красотой, но грибов не было совсем. Особенно не расстроившись, побродив, для приличия, с полчаса по окрестностям, решили начать сбор грибов с привала, для чего силами БЧ-5 развели костёр, нашампурили мясо и стали резать салаты. Снарядили три поисковые партии и выслали их искать грибы подальше, времени на это положили два часа. Звали доктора и стол готовить и грибы искать, но не барское это дело, сказал доктор, руки свои замарывать в сырой еде или ноги утомлять. Хлопнув стакан, для успокоения нервной системы, расшатанной нами, долбоёбами, он ушёл к ручью рыбачить.

Вернулся минут через двадцать и приказал подать ему редиску. Хлопнул ещё стакан.

– Ну что, – поинтересовался зам, – не клюёт?

– Кто не клюёт?

– Ну рыба, кто.

– А как она может клевать, если у неё нет клюва? А? – и доктор захрустел редиской.

– А как ты ловил? – уточнил комсомолец.

– Ну как. Крючок закинул и ждал сидел.

– Это же спиннинг, Вова! Надо бросать и наматывать, бросать и наматывать!

– Нечего делать мне. Я и на работе достаточно устаю, чтоб ещё и на рыбалке уставать, а наматывать мне жена не разрешает.

– Может, подстрелишь нам кого?

– А кого?

– Ну на мясо.

– А вы какого хотите? Нежного и мягкого или красного и жилистого? Кого мне вам подстрелить? Трюмного Андрея, например, или штурманского Славика?

– Так, забрать у него ружьё! – приказал командир, – И, Вова, почему ты пьёшь, когда все терпят?

– Очевидно потому, что именно я терпеть уже не могу! У вас-то в компании я, а у меня – наоборот. Вы.

И запил редиску ещё половиной стакана.

– А настойку ты почему мою хлещешь? – зам думал, что для того, чтобы шило превратилось в благородный напиток, в него достаточно положить лимон и назвать «настойкой».

– А в походе всё общее. Я там, кстати, у вас сёмужку в сумке видал, будьте так любезны!

– Ты бы вот, пока суть да дело, лекцию нам какую прочитал, – прижал свою сумку к груди зам, – о пользе там чего-нибудь или наоборот, о вреде, например, алкоголизма.

– А алкоголизм вреден? – удивился доктор.

– Ну так ты нам и скажи.

– В алкоголизме, ребята, главное не пить больше своего доктора, вот что я вам скажу.

И снова налил себе.

– А если, например, доктор не пьющий?

– Чур меня, чур! – осенил себя доктор стаканом не расплескав ни капли. – Если доктор не пьёт, то следует задуматься, а доктор ли он вообще! Горькая редиска у вас какая-то.

– О! Наливают уже! – вернулся от костра минёр, который за грибами идти поленился и прятался среди механиков.

– Нет, Владик, не наливают ещё, это доктор вразнос ушёл, – вздохнул командир. – Опять.

И не сказать, что доктор был пьяницей, нет, но разносы у него случались, да. Ну не можешь же ты всё время ходить хмурым? Какая нервная система способна это выдержать, чтоб вот всё время и не улыбаться, не смеяться над, пусть избитыми, но в тему шутками за офицерским столом и над своим тяжёлым, но чрезвычайно почётном положением? Понятно же, что если ты всё время хмур, то периодически тебе придётся сбрасывать аварийную защиту – иначе хана.

Допив настойку зама, доктор нашёл у кого-то коньяк и принялся сокрушаться, что жизнь проходит и вот ему уже почти тридцатник, а он ещё ни разу не ехал в закат на мотоцикле, ни разу не скакал на лошади вдоль приливных волн и не кружил себе голову отсутствием кислорода в горах. Только вот с принцессой ему и повезло… Хотя, что значит повезло – это самого его заслуга, понятно же: сам искал, сам ухаживал, а теперь сам и терпит. Ну и ладно, с нами тоже, хотя не то, чтобы прямо повезло, но ведь могло бы и хуже быть, намного хуже. И хотя бы поэтому можно считать, что пусть уж – повезло.