Книга Книжный ниндзя, страница 48 – Мишель Кэлус, Эли Берг

НИ ПРИ КАКИХ ОБСТОЯТЕЛЬСТВАХ НЕ ОТВЕЧАЙ (24 июля, 5.15): Я все еще тебя люблю.

* * *

Фрэнки собрала волосы в свободный хвост и одернула зеленый шерстяной свитер. Сделав глубокий вдох, она попыталась не обращать внимания на уколы вины, пронизывающие ее изнутри как крохотные ниндзя. Она стояла перед сырным магазином-баром «Подои корову» в Сент-Кильде, в котором планировалась встреча с Мигелем. Фрэнки обхватила себя руками, и чтобы согреться, и чтобы успокоиться. Она всерьез думала уйти, но потом пьянящая мысль о контракте на книгу, способе возобновить писательскую карьеру раз и навсегда заставила ее толкнуть большую деревянную дверь и войти в пламенное тепло бара.

Фрэнки посмотрела на часы: до свидания пять минут. Она села за свободный уютный столик в углу комнаты, положила в центр стола свой собственный потрепанный томик «Алхимика», а потом открыла меню. «Просто собери хороший материал и уходи. Должно быть несложно – это поэт-акробат с вольным подходом к английскому языку». Она мысленно достала ручку и блокнот, приготовившись делать заметки.

– Фрэнки? – окликнул ее смуглый, высокий и изумительно красивый мужчина с соблазнительным акцентом.

– Мигель? Приятно познакомиться.

Фрэнки протянула ему руку для пожатия, но взамен он наклонился и поцеловал ее в одну щеку, потом в другую. Карамельного цвета кудри небрежно рассыпались, обрамляя его идеально симметричное лицо, и Фрэнки почувствовала, как краснеет под его пронзительным синим взглядом.

– Садись, а то я начинаю нервничать, – засмеялась она.

– Я так счастлив, что встретил с вами, – сказал Мигель, садясь напротив. «Господи, даже его ужасный английский сексуален!»

– Я тоже рада встрече, Мигель. Так что ты думаешь про «Алхимика»? – под столом Фрэнки нервно рвала салфетку.

– Я раньше читал, помнишь? Это моя любимый. Вот почему я думаю, может быть, это быть судьбе. – Глаза Мигеля замерцали. «Проклятье». У Фрэнки все внутри стянулось в узлы.

– Конечно. Сделаем заказ? – Фрэнки без лишней грации вскинула руку в воздух, тщетно пытаясь привлечь внимание официантки. Наконец поразительно высокая женщина со сверкающим пирсингом в носу приплыла к ним и спросила, чего они желают.

– Нам, пожалуйста, «Полет сыра и вина». Если ты не против, Мигель, – уточнила Фрэнки.

– Да, конечно. Сыр и вино, как говорят, они вместе как Ромео и Джульетта! – Мигель улыбнулся, и Фрэнки услышала, как официантка откашливается. Записав их заказ, она медленно отошла, пятясь и не отводя глаз от Мигеля.

– Значит, ты акробат, Мигель? – спросила Фрэнки.

– Да, ты раньше встречала акробата, Фрэнки? – Мерцающие огни свечей подчеркивали его лучшие черты.

– Никогда. Почему ты решил стать акробатом? – ровным тоном спросила Фрэнки. «Не флиртуй!» – молча приказала она себе.

– С той поры, как я был ребенком, я хотел быть акробатом. Я думаю, акробат – это, как говорят, секс цирка, – сказал Мигель со спокойным лицом.

– Это прекрасно. – Она подавила смешок, мысленно делая заметку: сохранить эту волшебную деталь для блога.

– Как и ты.

В этот момент их прервала официантка, принесшая большой поднос с ароматным камамбером, стилтоном, бри и тремя разными сортами красного вина.

– А, это выглядит восхищение. – Мигель облизнул губы, а потом пососал ломтик сыра. – Хочешь посмотреть трюк?

«Вау, он даже сыр сосет соблазнительно».

Фрэнки пожала плечами, изо всех сил пытаясь оставаться вежливой, но незаинтересованной.

Мигель подмигнул и опустошил свой бокал вина. А потом встал, играя мышцами рук и демонстрируя тонкую полоску загорелого живота между джинсами и белой рубашкой.

Он протянул руку Фрэнки, и она неохотно вложила в нее свою ладонь. Он довел ее до спинки своего стула, поглаживая ее пальцы. Фрэнки отняла руку. Мигель задвинул кресло под стол и начал отодвигать стол напротив.

– Что ты делаешь? – спросила Фрэнки.

– Место для переднего сальто, – сказал Мигель, как будто это был самый очевидный ответ на свете.

– Прямо здесь? – спросила Фрэнки.

– Да. Где еще?

Фрэнки окинула взглядом интимную обстановку ресторана, парочек, склонившихся над сыром и крекерами, которые чокались бокалами и облизывали ложки по очереди. Мигель наклонился и похлопал по плечу женщину с фиолетовыми волосами у него за спиной, сообщая ей на ломаном английском, что ей нужно «покинуть в целях сохранения». Она сузила глаза и неохотно отодвинула стул.

– Ты готова? – промурлыкал Мигель, но Фрэнки старалась не смотреть ему в глаза. Он досчитал про себя до трех, а потом взлетел в воздух, изящно толкая корпус вперед и вытягивая перед собой крепкие руки. Его ладони легко коснулись земли, прежде чем вскинуть тело вверх. А потом он элегантно приземлился на обе ноги. Весь ресторан разразился аплодисментами, и он отвесил небольшой скромный поклон.

– Блестяще, – воскликнула женщина с фиолетовыми волосами; ее щеки приобрели оттенок, близкий к волосам. Из глубины ресторана раздались свист и улюлюканье, посетители держали вилки в воздухе, раскрыв рты, а Мигель гордо улыбался им всем.

Фрэнки снова села, в замешательстве от внимания, которое привлекало ее свидание. Она отрезала себе ломтик камамбера и щедро намазала на крекер, потом полила пастой из айвы и с наслаждением впилась зубами во вкусную смесь.

Мигель сидел напротив, наблюдая за ней, как будто завороженный тем, как она жует. Фрэнки попыталась сосредоточиться на сыре и печенье, избегая его горящего взгляда.

Мигель прочистил горло.

– Ты прекрасная девушка. Ты моя океанская жемчужина.

– Что? – отозвалась Фрэнки, давясь сыром.

– Я поэт, помнишь? Я написал тебе стих, моя Фрэнки.

Фрэнки вздохнула. «Это ради книги. Это ради книги».

Мы встретились из-за Паоло Коэльо.

Твое сердце можно я стрельну?

Одни и те же книги мы любим.

Фейжоаду тебе приготовлю я.

Фрэнки, твои глаза, как мои, красивы.

Ты для меня – корешок книги.

Я – страницы, меня обними.

У меня дома мы будем одни.

Фрэнки глотнула вина.

– Это восхитительно, – с придыханием сказала внезапно возникшая официантка. Но Мигель не отвел глаз от Фрэнки, которая глушила третий бокал красного и старалась не смотреть на него. Он перегнулся через стол и убрал выбившуюся прядку волос ей за ухо. Фрэнки задрожала.