
Онлайн книга «Ярко пылающая тень»
– Я не могу этого позволить. – Магистр, если вы останетесь и я буду с вами, он не посмеет ничего сделать, – встрял в разговор Магнус. Судя по его виду, он был бы счастлив, если бы ему дали еще один повод поколотить Челлини. – Прошу вас. Я не успокоюсь, пока не увижу его. – Я была непреклонна. Мне не нужен был очередной предлог для кошмаров. Дверь отворилась, и Челлини выполз в коридор. Его лицо опухло от синяков и рыданий. – Почему ты так поступил? – Я сразу накинулась на него. – Я не думал, что они планируют убийство. Мы просто хотели, чтобы ты ушла. Когда итальянец заговорил, я увидела дыру в том месте, где раньше находился его передний зуб. Челлини заплакал. Ни одно зрелище не вызывало у меня такого омерзения, как это. – Ты должен был помочь мне. Поскольку я избранная… – О, хватит об этом глупом гобелене! – Слезы итальянца мгновенно высохли, а ярость, с которой он говорил, изумила меня. – Я молчал, потому что обычаи англичан не такие, как у нас. Если вы верили, что можете найти спасение в чародейке, кто я такой, чтобы спорить? – Челлини шмыгнул носом. – Поначалу вы мне нравились, мисс Хоуэл, но теперь вы просто ужасны. Магнус дернулся в сторону Челлини, но я придержала его за руку. Итальянец, заметив это, разгневался пуще прежнего: – Только посмотрите на это! Помыкает мужчинами, как стадом баранов! Проблема английских чародеев в том, что они не изучает Библию. Первое послание Павла к Тимофею: «Жена да учится в безмолвии, со всякою покорностью; а учить жене не позволяю, ни властвовать над мужем, но быть в безмолвии». В Риме женщинам запрещено даже приближаться к обсидиановой комнате! – Итальянец посмотрел на Агриппу и Магнуса. – Она не одна из нас. За ней придут и другие, чтобы закончить начатое. Она всех уничтожит, если вы позволите, и мне повезло, что меня здесь уже не будет, чтобы это увидеть! Магнус, схватив Челлини за воротник, оторвал его от земли. Агриппа тут же вмешался и растолкал их. «Она не одна из нас». Мне всегда казалось, что мы с Челлини легко находили общий язык. Мы играли в шарады в одной команде, смеялись за завтраком над какой-то забавной статьей в газете. Как я могла не заметить его гнев? Неужели я действительно сделала что-то такое, чтобы заслужить его ярость? Или гордыня затуманила мне взор? Я вспомнила, как итальянец разозлился, когда я наслала на него огонек, рассмеявшись ему в лицо. Вероятно, он терпеть не мог женскую заносчивость. Я попыталась найти сожаление в глазах юноши, но обнаружила лишь ненависть. – Дай мне свой посох, – приказал Агриппа. Челлини снял с бедра чехол и отдал его с таким видом, словно его пытали. В каком-то смысле мне было его жаль. Но я не дрогнула. – Меня одобрят, – сказала я с дрожью в голосе, несмотря на все усилия держать себя в руках. – И ты ничего с этим не сделаешь. – Не я, так кто-то другой, – буркнул итальянец. Когда его увели, я вытерла глаза и задумалась: последуют ли еще атаки? Даже несмотря на успехи, я знала. – Челлини прав. Гордость в женщине непростительна. * * * – Налей три капли в стакан воды, – промямлил Фенсвик, вручая мне флакончик с пузырящейся золотой жидкостью, которая сменила цвет на розовый, когда я его перевернула. Хобгоблин захлопал ушками, и я помогла ему спуститься с кровати. – Тебя больше ничего не беспокоит? – Меня все еще мучают кошмары. С тех пор как я возобладала над своей силой, сны с Р’елемом стали навещать меня реже, но тем не менее… – Ну, продолжай жевать кору ивы, – посоветовал Фенсвик. Он поплелся к двери, но тут вошла горничная с подносом. Она сморщила нос, глядя на Фенсвика, и прошлась прямо по нему, сбив хобгоблина с ног. Он поднялся и стряхнул с себя грязь, после чего рявкнул: – Осторожней! Девушка поставила поднос и помахала салфеткой: – Мерзкая маленькая тварь! Фу! – И попыталась выгнать Фенсвика из комнаты. Я присела и прикрикнула на нее: – Не смейте так с ним обращаться! Горничная насупилась. И почему сегодня у Лилли был выходной? – При всем уважении, мисс, это никак ему не повредило, – дерзко заявила девушка. – Их чувства отличаются от наших. – Он – личность, – возразила я. – Нет, мисс, уж извините, – хмыкнула горничная. – Он чудовище. Когда-то я бы с ней согласилась. Теперь, беря поднос у нее из рук, я слышала лишь слова Челлини: «Она не одна из нас». * * * На следующий день, закончив урок, я пошла в библиотеку, чтобы почитать о хобгоблинах. Книг о них было мало, но я нашла один отрывок из «Сборника фейри» Лоуренса Пухнера, 1798 года издания, в котором говорилось: «Корень мандрагоры или заплесневелый лук действуют наиболее эффективно, чтобы поприветствовать подчиненного Неблагой королевы у себя дома». На кухне Агриппы не было ни одного корня мандрагоры. Тем не менее я нашла старый лук с зелеными ростками. Должно подойти. Затем я пошла в тот угол дома, где жил Фенсвик. Он обустроился в комоде в пустой комнате для прислуги. Хобгоблин отдыхал в нижнем ящике, поджав под себя ушки и пытаясь поспать. – Что такое? Ты дашь мне хоть чуть-чуть отдохнуть? – Он потер глаза двумя из четырех коготков. – Я просто хотела дать тебе это. – Я вручила Фенсвику лук. Он взял его с таким видом, будто в жизни ничего подобного не видел. – Подумала, что это поможет тебе почувствовать себя здесь как дома. Несколько секунд выражение мордочки хобгоблина не менялось. Я уже пожалела о своей чудовищной выходке. Но тут его ушки встали. Глазки заблестели. Фенсвик прижал лук к груди, принюхался и сказал: – Я пробыл в этом доме шесть месяцев, но никто еще… не поприветствовал меня. Понятия не имела, как лук мог заставить кого-то почувствовать себя желанным гостем, но ведь я вообще многого не понимала. – Рада, что я первая. – Почему тебе не все равно? – дернул хобгоблин ушками. – Полагаю, я знаю, каково это – быть не на своем месте. – Но ты же чародейка! – С отметинами, которые это подтверждают, – сказала я, коснувшись пальцем фиолетового синяка на щеке, после чего собралась уходить. – Э-э… погоди. Кора ивы не прогоняет твои кошмары, не так ли? – Ушки Фенсвика скользнули за спину. – Не особенно. Вечером я обнаружила бархатный мешочек за своей дверью. От него пахло травами и розами. В записке, написанной неаккуратным детским почерком, было сказано: «От кошмаров. Положить под подушку». С этой ночи Р’елем перестал меня навещать. По нему никто не скучал. |