Книга Граница вечности, страница 201 – Кен Фоллетт

— Просто таял во рту. Спасибо, что ты пригласил меня сюда. И что вспомнил о моем дне рождения.

Они съели десерт, а потом шип бренди с кофе.

— У меня есть белый двоюродный брат, — сказал Джордж. — Как тебе это? Дейв Уильямс. Я сегодня встречался с ним.

— Почему ты не виделся с ним раньше?

— Он английский эстрадный певец, совершает турне по Штатам со своей поп-группой «Плам Нелли».

Мария никогда не слышала о них.

— Десять лет назад я знала все ансамбли и их хиты. Неужели я старею?

Джордж улыбнулся:

— Сегодня тебе исполнилось двадцать девять лет

— Через год будет тридцать. Как быстро летит время.

— Их хит называется «Я скучаю по тебе, Алисия».

— А, я слышала эту песню по радио. Значит, твой двоюродный брат в этом ансамбле?

— Да.

— Он тебе понравился?

— Да. Он молод, еще нет восемнадцати, но уверенный в себе. Он обворожил нашего придирчивого русского деда.

— Ты был на его концерте?

— Нет. Он предложил мне контрамарку; они дают один концерт сегодня вечером, но я уже договорился с тобой.

— Джордж, ты мог бы отменить нашу встречу.

— В твой день рождения? Ни за что.

Он попросил счет.

Он отвез ее домой на своем старомодном «мерседесе». Не так давно она переехала на новую квартиру большей площади в том же районе — Джорджтауне.

К их удивлению, перед ее домом стояла полицейская машина с зажженными фарами.

Джордж проводил Марию до двери. У входа стоял белый полицейский.

— Что-то случилось? — спросил у него Джордж.

— Сегодня вечером в этом доме ограбили три квартиры, — ответил полицейский. — Вы здесь живете?

— Я здесь живу, в четвертой квартире, — сказала Мария. — Ее ограбили?

— Идемте посмотрим.

Они вошли в здание. Дверь Марии была взломана. С безжизненным лицом она вошла в свою квартиру. За ней вошли Джордж и полицейский.

В растерянности она огляделась.

— На первый взгляд все как прежде, — проговорила она. — Вот только открыты все ящики.

— Проверьте, все ли вещи на месте.

— У меня нет ничего, что можно было бы украсть.

— Они обычно берут деньги, драгоценности, спиртное и оружие.

— На мне часы и кольцо. Я не пью, и у меня нет никакого оружия.

Она пошла на кухню, и Джордж смотрел через открытую дверь. Она открыла банку с кофе.

— У меня здесь было восемьдесят долларов, — сказала она. — Их нет.

Полицейский сделал запись в своем блокноте.

— Ровно восемьдесят?

— Три двадцатки и две десятки.

В квартире была еще одна комната. Джордж прошел через гостиную и открыл дверь в спальню.

Мария выкрикнула:

— Джордж! Не входи туда!

Но было уже поздно.

Джордж стоял в двери и с удивлением обвел взглядом комнату.

— Бог мой! — произнес он. Теперь он понял, почему она ни с кем не встречалась.

Мария отвернулась, готовая провалиться сквозь землю от смущения.

Полицейский вошел в спальню вслед за Джорджем.

— Вот так штука, — сказал он. — Здесь у вас, должно быть, сотня фотографий президента Кеннеди. Вы были его поклонницей, да?

— Да, — выдавила из себя Мария. — Поклонницей.

— Ага, и свечи, и цветы, и все такое. Потрясающе!

Джордж отвернулся от представшей перед ним картины.

— Извини, Мария, что я сунул свой нос, — негромко сказал он.

Она покачала головой, словно говоря, что ему не за что извиняться: мол, так само собой вышло. Но Джордж понимал, что он вторгся в потайное священное место. Он хотел дать себе хорошего пинка.

Полицейский не закрывал рта:

— Это почти как в католической церкви. Как это называется? Алтарь или святилище.

— Вы правы, — сказала Мария. — Святилище.

* * *

Программа «Сегодня» транслировалась телевизионной сетью, радиостанциями и студиями, некоторые из которых помещались в небоскребе в деловом центре города. Миссис Зальцман, привлекательная средних лет женщина в отделе кадров, пала жертвой обаяния Джаспера Мюррея. Она закинула ногу на ногу, лукаво посмотрела на него поверх очков в синей оправе и назвала его мистер Мюррей. Он зажигал ей сигареты и называл ее Синеглазкой.

Ей было жаль его. Он приехал из Англии с надеждой успешно пройти собеседование на получение работы, которой не было. В программу «Сегодня» никогда не брали новичков: там работали только опытные телерепортеры, операторы и обозреватели. Некоторые из них отличились в своей профессии. Даже секретарши не один год проработали в СМИ. Напрасно Джаспер доказывал, что он не новичок в журналистике: он был редактором своей собственной газеты. Студенческая пресса не в счет. Это говорила миссис Зальцман, всем своим видом выказывая ему сочувствие.

Он не мог возвращаться в Лондон — это было бы слишком унизительно. Он готов на все, чтобы остаться в США. Его место в «Уэстерн мейл», наверное, уже кем-то занято.

Он умолял миссис Зальцман дать ему работу, любую работу, хоть самую заурядную в телевизионной сети, которая готовила программу «Сегодня». Он показал ей свою зеленую карточку, полученную в американском посольстве в Лондоне, дававшую ему право искать работу в Штатах. Она сказала, чтобы он пришел через неделю.

Он жил в международном студенческом общежитии в Нижнем Ист-Сайде, платя один доллар в день. Неделю он изучал Нью-Йорк, ходя всюду пешком в целях экономии денег. Потом он отправился к миссис Зальцман, купив одну розу. И она дала ему работу.

Очень заурядную работу. Его назначили секретарем-контролером передач, транслируемых местной радиостанцией. В его обязанности входило целый день слушать радио и фиксировать все, что шло в эфир: какая давалась реклама, какие проигрывали пластинки, у кого брали интервью, продолжительность бюллетеней новостей и метеорологических прогнозов и сводки об автомобильном движении. Джасперу было все равно. Он зацепился. Он работал в Америке.

Отдел кадров, радиостанция и студия программы «Сегодня» находились в том же небоскребе, и Джаспер надеялся познакомиться с сотрудниками программы, но ему все никак не удавалось. Это была элитная группа, державшаяся особняком.

Однажды утром он ехал в лифте с редактором программы «Сегодня» Хербом Гоулдом, мужчиной примерно сорока лет и темной синевой на щеках от бороды. Джаспер представился и сказал:

— Я восхищаюсь вашей передачей.