Книга Граница вечности, страница 268 – Кен Фоллетт

— Иду, — откликнулся Дейв.

Лу вышел, и Дейв сказал Бип:

— Живи со мной.

Она посмотрела на него широко открытыми глазами.

— Ты это серьезно?

— Да.

— Даже если это не твой ребенок?

— Я уверен, что буду любить твоего ребенка. Я люблю тебя. Я люблю Валли, будь он неладен. Пожалуйста, давай жить вместе.

— Господи, — проговорила она и заплакала. — Я надеялась и молилась, что ты скажешь это.

— Это значит, ты согласна?

— Конечно. Я хочу этого больше всего на свете.

Дейв почувствовал, словно солнце озарило его душу.

— Значит, так тому и быть, — сказал он.

— А как нам быть с Валли? Я не хочу, чтобы он умер.

— У меня есть одна мысль. Я скажу после концерта.

— Пора на сцену. Они ждут тебя.

— Я знаю. — Он нежно поцеловал ее в губы. Она обняла его и прижалась к нему. — Я люблю тебя, — произнес он.

— Я тоже люблю тебя. Это безумие, что я позволила тебе уйти. Больше не делай этого.

— Никогда в жизни.

Дейв вышел и побежал по траве, туда, где у ступенек его ждали остальные ребята.

— Кое-что забыл, — сказал он, добежав до них.

— Что еще? Гитары на сцене, — раздраженно попытался остановить его Баз.

Дейв не ответил. Он побежал обратно в артистическую уборную. Бип еще сидела там и вытирала глаза.

— Мы поженимся? — спросил Дейв.

— Да, — кивнула она.

— Хорошо.

Он помчался обратно на сцену.

— Все готовы?

Все были готовы.

Дейв вывел ансамбль на сцену.

* * *

Клаус Крон пригласил Ребекку в бар после заседания гамбургского парламента.

Она пришла в недоумение. Прошло уже четыре года, как она положила конец их роману. За последний год, как она знала, Клаус встречался с привлекательной женщиной из руководства профсоюза. Клаус между тем стал влиятельной фигурой в Свободной демократической партии, членом которой была и Ребекка. Клаус и его девушка очень подходили друг другу, и Ребекка слышала, что они собирались пожениться.

Она бросила на него равнодушный взгляд.

— Не в «Яхт-клуб», — поспешил уточнить Клаус. — Какой-нибудь другой, в котором не назначают тайных встреч.

Она рассмеялась, почувствовав себя спокойнее.

Они пошли в бар в центре города недалеко от ратуши. В память о прежних временах она попросила бокал шампанского.

— Сразу по делу, — сказал Клаус, как только им принесли напитки. — Мы хотим выдвинуть твою кандидатуру на выборах в национальный парламент.

— Да? Я была бы менее удивлена, если бы ты начал заигрывать.

Он улыбнулся.

— Не удивляйся. Ты умна и привлекательна, хорошо говоришь и нравишься людям. К тебе с уважением относятся во всех партиях здесь, в Гамбурге. У тебя уже почти десятилетний опыт в политике. Ты можешь принести пользу людям.

— Но это так неожиданно.

— Выборы всегда кажутся неожиданными.

Канцлер Вилли Брандт назначил внеочередные выборы через два месяца. Если бы Ребекка согласилась, она могла бы стать членом парламента до Рождества.

Придя в себя от удивления, Ребекка загорелась желанием. Она страстно желала объединения Германии, чтобы она и тысячи немцев смогли воссоединиться со своими семьями. Она никогда не добилась бы этого в политике на местном уровне, но будучи членом национального парламента, она могла бы иметь влияние.

Ее партия — СДП — входила в коалиционное правительство с социал-демократами во главе с Вилли Брандтом. Ребекка соглашалась с его восточной политикой, состоявшей в том, чтобы бороться с Востоком, несмотря на стену. Она верила, что это самый эффективный способ подорвать восточногерманский режим.

— Я должна поговорить с мужем, — сказала она.

— Я ожидал это. Женщины всегда так поступают.

— Это значит, что мне часто придется оставлять его одного.

— Так бывает со всеми супругами членов парламента.

— Но мой муж в особом положении.

— Согласен.

— Я поговорю с ним сегодня.

Ребекка встала.

Встал и Клаус.

— Кое-что от себя лично…

— Что именно?

— Мы хорошо знаем друг друга.

— Да…

— Это твоя судьба, — серьезно сказал он. — Тебе суждено быть политиком государственного масштаба. Все менее значимое — пустая трата твоего таланта. Преступная трата. Поверь мне.

Убежденность, с которой он произнес эти слова, удивили ее.

— Спасибо.

Она ехала домой в приподнятом настроении. Перед ней неожиданно открылось новое будущее. Она думала о политике государственного масштаба, но боялась, что это будет трудно ей как женщине и жене инвалида. Но сейчас, когда перспектива стала более реальной, ее одолевало нетерпение.

Но что скажет Бернд?

Она припарковала машину и быстро вошла в квартиру. Бернд сидел за столом в кресле-каталке и с острым красным карандашом в руке проверял школьные сочинения. На нем был только банный халат, который он мог надевать без посторонней помощи. Самым трудным для него было справиться с парой брюк.

Она сразу сказала ему о предложении Клауса.

— Прежде чем я услышу твое мнение, позволь мне сказать тебе кое-что, — проговорила она. — Если ты не хочешь, чтобы я согласилась, я не соглашусь. Возражать, сожалеть или упрекать тебя я не стану. Мы партнеры, а это значит, что никто из нас не имеет права в одностороннем порядке менять нашу жизнь.

— Спасибо, — заговорил он. — Но давай перейдем к деталям.

— Бундестаг заседает с понедельника до пятницы двадцать недель в году, и присутствие на заседаниях обязательное.

— Значит, в среднем в году ты будешь проводить вне дома примерно восемьдесят ночей. Я могу справиться, особенно если мы найдем няню, которая будет приходить и помогать мне по утрам.

— Ты против?

— Конечно. Но бесспорно, тем слаще будут ночи, в которые ты будешь дома.

— Бернд, ты прелесть.

— Ты должна согласиться, — сказал он. — Это твоя судьба.

Она усмехнулась.

— Ты повторяешь слова Клауса.

— Я не удивлен.

Ее муж и бывший любовник считали, что ей следует сделать этот шаг. Она тоже так считала, хотя у нее были опасения: она чувствовала, что ей это по силам, однако перед ней встает проблема. Государственная политика более жесткая и отвратительная, чем политика на местном уровне. Да и пресса не всегда справедлива.