Онлайн книга «Убийство в Невском переулке»
— Я… Миша вновь поднял руку. — Не стоит усугублять свою вину, тем более что в Минском земельном банке вас опознали по фотографической карточке трое служащих, о чем имеются соответствующие протоколы. Гмелин обхватил руками голову и завыл волком. — Что мне в жизни не везет, выпал один случай, и тот… — Успокойтесь, Александр Александрович, вытьем дело не исправишь. Скажите, это вы оповестили Грушевского, что Цеханович соблазнил Алину? — Да, я. — С какой целью? — Я знал, что между ними произойдет драка и следы крови останутся в квартире Грушевского. — Понятно, но вы же не знали, что Цеханович сбежит? — Знал. Я стал невольным свидетелем разговора, в котором Михаил сетовал, что хотел бы уехать к брату в Америку, но денег нет. Вот скоро достанет большую сумму, тогда и сделает шаг, меняющий судьбу. — С кем он беседовал? — С Алиной Грушевской. — И она замешана в это дело? — Не знаю. — Где ценные бумаги? — На моей квартире. — Вы знаете, где сейчас Цеханович? — Наверное, плывет в Америку. СУДЕБНЫЙ СЛЕДОВАТЕЛЬ ЛАПП внимательно выслушал о результатах проведенного расследования. — Вы уверены, что Цехановича, — Николай Васильевич помахал рукой, — уже нет в России? — Возможно все, но на его месте я бы в самом деле плыл на пароходе в далекие края, но, скорее всего, он в столице… — Не пойму, отчего он не взял в кладовой наличные деньги, а удовольствовался облигациями? — Вот самый простой ответ: Цеханович взял триста тысяч. Вы представьте, какой должен быть пакет с такой суммой, и сколько места занимают тридцать облигаций? — Но ведь деньги и есть деньги, ими можно расплатиться повсюду, хоть здесь, хоть за границей? — Верно, но вы забываете, что Цеханович был банковским служащим, и ему известно, как с большей прибылью сбыть облигации. — Значит, сбежавший господин не доступен для нашего правосудия? — Не совсем так. Я должен провести дальнейшее расследование, чтобы отправить помощника бухгалтера в края не столь отдаленные. — И каким, позвольте узнать, способом? — Мне предстоит отбыть в столицу. — Следствие завершено? — Отнюдь, предстоит самое трудное — найти Михаила Сигизмундовича Цехановича. — И для этой цели есть ориентиры? — Я бы выразился словами Путилина: «Кое-какие зацепки есть». — Не смею вас задерживать. Письмо я обязательно направлю в Департамент внутренних дел, но будет у меня к вам, Михаил Силантьевич, просьба, не сочтите за труд посвящать меня в обстоятельства дальнейшего расследования. — ЧТО Ж, МИША, я могу выразить благодарность за проведенное в столь короткое время расследование, хотя, — Путилин сделал попытку добавить ложку дегтя в триумфальное возвращение сыскного агента, — тебе подфартило с Минском. — Нет, Иван Дмитрич, если бы не Земельный банк, я все равно вышел бы на след Гмелина. — Каким образом? — Во-первых, ложь, а во-вторых, я узнал бы у Грушевского, кто ему донес на отношения дочери и Цехановича. — Прямо-таки донес. — Именно. — Каковы твои дальнейшие действия по расследованию? — Я установил, что дочь Грушевского Алина проживает в Толмазовом переулке в доме Федора Петровича Ильина. — Уже побывал там? — Само собой. И без вашего ведома оставил следить за Грушевской Леву Шахова. Чем черт не шутит, может, Цеханович в столице. — Сомневаюсь. Правильно сказал Гмелин, плывет по морю, аки посуху. — Преступник поддерживал отношения с Алиной не один месяц, любовь, привязанность, не знаю, может, и иные чувства, но должен с ней связаться, то ли почтой, то ли телеграфом, то ли через кого-то постороннего. — Пока не буду препятствовать, это только пока, так что смотри, Миша, чтобы Цеханович обязательно сидел передо мною, хотелось бы с ним переговорить. НА ТРЕТИЙ ДЕНЬ наблюдения госпожа Грушевская посетила банкирскую кантору Геймана, что на Четвертой линии Васильевского острова. Сразу же как она вышла, в дверь под аляповатой вывеской зашел Миша. — Добрый день! — Жуков снял шляпу. — Мне необходимо видеть управляющего конторой. — Как о вас доложить? — подскочил расторопный чиновник. — Михаил Силантьевич Жуков, сыскная полиция. — Одну минуту, — служащий упорхнул оповещать управляющего о приходе господина из сыскного отделения. Через некоторое время человек маленького роста, напоминающий катящийся шарик, появился перед Мишей. — Яков Платонович Гейман, управляющий и владелец конторы, чем могу служить? Жуков представился и спросил: — Несколько минут тому назад из вашей конторы вышла женщина, хотелось бы узнать ее имя и цель визита. — Михаил Силантьич, мы должны соблюдать тайну наших клиентов, поэтому, — Яков Платонович кашлянул и развел руками — ничем не могу помочь. — Господин Гейман, я интересуюсь ответом на заданный вам вопрос не по собственному любопытству, а руководствуюсь исключительно государственными интересами. Могу предположить, что дама обменяла облигацию внутреннего займа с одним из этих номеров, — Миша достал из кармана пиджака записную книжку, — на наличные деньги или ценные бумаги, и если это так, то я подам бумагу вышестоящему начальству о том, что господин Гейман, руководствуясь исключительно прибылью от ценных бумаг, полученных преступным путем… — Михаил Силантьич, вы неправильно меня поняли, да, мы в нашей конторе соблюдаем анонимность клиентов, но если это противоречит закону, то с большим удовольствием поможем. — Скажите, с какой целью приходила незнакомка к вам? — Чтобы обменять облигацию за этим номером, — управляющий указал на один из номеров, написанных на странице записной книжки, — на акции Государственного банка. — Как она представилась? — Ее имя нам неизвестно. — Как же вы проводите сделки, если клиент неизвестен? Вдруг он — преступник? — Извините, молодой человек, — назидательным тоном произнес господин Гейман, — но в нашей области чем меньше знаешь, тем лучше для дела. — Хорошо, дама, которая обменяла облигацию на акции, впервые стала вашей клиенткой? — Я ранее ее не видел. — Яков Платонович, я вынужден забрать у вас облигацию, ибо она является уликой в деле об ограблении. |