Книга Моя до полуночи, страница 54 – Лиза Клейпас

– Я так рада, – сказала она со зловещим спокойствием, – что ты заинтересовался моими личными делами, Лео. Может быть, ты расширишь круг своих интересов и займешься другими важными проблемами, такими, например, каким образом восстановить Рамзи-Хаус и что нам делать со здоровьем Уин и образованием Беатрикс и Поппи…

– Тебе не удастся так легко переменить тему. Господи, сестренка, неужели ты не могла найти человека своего круга, чтобы развлечься? Неужели ты так не уверена в своем будущем, что пустила в свою постель цыгана?

От удивления Амелия открыла рот:

– Не могу поверить, что ты говоришь такое. Наш брат – цыган, и он…

– Меррипен не наш брат. И кстати, он со мной согласен, что это ниже тебя.

– Ниже меня, – повторила Амелия, отступая от брата, пока не уперлась плечами в стену. – Каким образом?

– Разве нужно это объяснять?

– Да. Думаю, что нужно.

– Роан – цыган, Амелия, а цыгане ленивые люди, кочевники, бродяги.

– Это говоришь ты, который за всю жизнь палец о палец не ударил?

– А я и не должен работать. Я теперь пэр. Я получаю три тысячи фунтов в год только за то, что существую.

Спорить, когда твой оппонент безумен, не имело смысла. Амелия нервно застучала ногой по полу.

– До этого момента у меня не было намерения выходить за Роана замуж. Но теперь я решила серьезно подумать о преимуществах замужества, чтобы иметь в доме по крайней мере одного здравомыслящего человека.

– Выйти замуж?

Амелия была рада увидеть, как у Лео изменилось выражение лица. От высокомерной небрежности не осталось и следа.

– Полагаю, Меррипен забыл упомянуть эту незначительную деталь. Да, Кэм сделал мне предложение. И он богат, Лео. Богат. А это значит, что если ты даже прыгнешь в озеро и утопишься в нем, обо мне и о девочках будет кому позаботиться. Приятно, не правда ли, что кто-то подумает о нашем будущем?

– Я запрещаю.

Она бросила на него презрительный взгляд:

– Извини, но на меня не действует твой авторитет, Лео. Выбери кого-нибудь еще, чтобы поупражняться.

С этими словами она вышла из галереи и уже не слышала, как гремел гром, а ливень барабанил по стеклам.

Кэм велел кучеру остановиться, чтобы еще раз взглянуть на Рамзи-Хаус, прежде чем он помчится в Лондон. Он никак не мог решить, что же делать с этим домом. Конечно же, его следует восстановить. Поскольку особняк являлся частью аристократического заповедного имущества, его надо бы содержать в приличном состоянии. К тому же Кэму это место нравилось. Он видел в нем и перспективу – если привести в порядок окружающие земли, разбить парк, а сам дом переделать, поместье Рамзи может стать жемчужиной графства.

Однако вызывало большие сомнения, что титул Рамзи и наследство останутся за семьей Хатауэй надолго. Особенно если это будет зависеть от Лео, чье здоровье и вообще дальнейшее существование были под большим вопросом.

Кэм попросил кучера подождать и отправился в дом под проливным дождем. Его не особо волновало, будет ли Лео жить или погубит себя, но он твердо решил делать все возможное, чтобы уберечь Амелию от волнений и горя. Если это означало, что он должен помочь сохранить никчемную жизнь ее брата – так тому и быть.

Кэм бродил по Рамзи-Хаусу и думал о том, как лучше его реставрировать. Потом попытался представить себе, каким будет дом после полного восстановления и покраски. Светлый, яркий, красивый, немного эксцентричный. Как его Хатауэй.

Вспомнив сестер Амелии, он улыбнулся. Полюбить их будет нетрудно. Странно, что мысль поселиться на этой земле и стать частью семьи вдруг стала такой привлекательной. Он даже почувствовал себя… членом клана. Возможно, Уэстклифф был прав – ему не удастся всю жизнь игнорировать тот факт, что он наполовину ирландец.

Кэм остановился в холле, потому что ясно услышал звуки наверху – будто кто-то стучал молотком по дереву. Кто бы это мог быть? Человек или привидение? В Роане боролись разум и суеверие. Он начал осторожно подниматься наверх.

Стук повторился. Кэм прислушался, определяя место, откуда доносятся звуки. Кэм подкрался к полуоткрытой двери и заглянул внутрь.

Человек в комнате не походил на призрака. Это был Кристофер Фрост.

Фрост пытался оторвать часть деревянной обшивки с помощью железного лома. Панель не поддавалась, и через несколько секунд Фрост бросил лом и выругался.

– Помощь нужна? – спросил Кэм. Фрост подскочил от неожиданности.

– Какого черта… – Он испуганно обернулся. – Проклятие! Что вы здесь делаете?

– Я хотел задать вам тот же вопрос. – Кэм прислонился к косяку, скрестил руки на груди и внимательно посмотрел на Фроста. – Я решил сделать остановку по пути в Лондон. А что вы ищете за панелью?

– Ничего! – отрезал архитектор.

– Тогда зачем вы пытаетесь ее отодрать?

Фрост нагнулся, чтобы поднять лом. Он держал его так, что легко мог превратить это железо в орудие нападения. Кэм не переменил положения, однако не спускал с Фроста глаз.

– Насколько вы разбираетесь в строительстве и дизайне? – спросил Фрост.

– Не очень хорошо. Мне приходилось плотничать время от времени.

– Да, ваши люди иногда нанимаются в качестве жестянщиков и плотников. Иногда даже кровельщиков. Но никогда в качестве строителей. И наконец, вы вряд ли останетесь здесь на длительное время, чтобы помочь завершить проект, не так ли?

– Вы спрашиваете обо мне или о цыганах вообще? – Тон Роана был безупречно вежлив.

Фрост приблизился к нему, сжимая лом.

– Не важно. А на ваш первый вопрос я отвечу так – я осматриваю дом, чтобы оценить ущерб, нанесенный пожаром, и сделать новый проект. Я хочу помочь мисс Хатауэй.

– Это она попросила вас осмотреть дом?

– Как старый друг семьи – и особенно друг мисс Хатауэй – я сам решил сделать это.

Слова «особенно мисс Хатауэй», сказанные с намеком на право собственности, чуть было не вывели Кэма из себя. Он, который всегда хвалил себя за дружелюбное отношение к людям, внезапно почувствовал неприязнь к этому человеку.

– Может быть, вам следовало бы сначала спросить разрешения? Как оказалось, в ваших услугах не нуждаются.

Лицо Фроста потемнело.

– Что дает вам право говорить за мисс Хатауэй и ее семью?

Кэм посчитал, что в данном случае ему незачем быть тактичным.

– Я собираюсь на ней жениться.

Фрост чуть было не выронил лом.

– Не говорите чепухи. Амелия никогда за вас не выйдет.

– Почему?