Онлайн книга «Господин моих ночей»
|
Никакого ответа. Человек в коротком темном плаще до колен, какие обычно носили горожане, продолжал размеренно двигаться дальше. — Подожди… Я рванулась вперед. В этот момент мне было все равно, что подумают редкие прохожие и тот, кого я пыталась остановить. Главное — догнать, заглянуть в лицо, убедиться, что не обозналась, и это, действительно он — Сэлмон ли Парс, живой и здоровый. Жених, которого я похоронила, оплакала, и чей образ, к моему стыду, успел померкнуть в воспоминаниях. — Сэлн!.. Мужчина вдруг сгорбился, рваным движением накинул на голову капюшон и, проскочив одну подворотню, быстро скользнул в другую. Когда я добежала до этого места, там никого уже не было, лишь ветер лениво гонял несколько сухих листьев. Незнакомец растаял, растворился в сгустившейся ночной мгле. Я поколебалась, но углубляться в сумрак длинного пустого коридора и проверять, есть ли другой выход, не стала. Тот, за кем я гналась, не мог не слышать возгласов за спиной, но даже не обернулся. Значит, я все-таки ошиблась, приняла желаемое за действительное. Слишком часто в последние дни я вспоминала жениха, невольно сравнивая его с Айтоном и испытывая чувство вины, потому что Сэлн в этом сравнении явно проигрывал высшему. И вот результат — «узнаю» теперь герцога ли Парса в первом встречном и пристаю к прохожим на улице. Перевела дыхание и, вынырнув из подворотни, направилась к дому… Дверь в мамину спальню была чуть приоткрыта. Приподнялась на цыпочки, чтобы бесшумно прокрасться мимо, но как раз напротив комнаты рассохшаяся половица предательски громко скрипнула под ногой… Раз… Другой… — Эли… — тут же окликнул меня знакомый голос. Еще слабый, но уже не такой прерывистый, глухой, как раньше. — Зайди… Мама всегда узнавала меня по шагам, как бы беззвучно я ни старалась ступать. — Как себя чувствуешь? Почему не спишь? Лекарство приняла? А капли снотворные? Я опустилась на край кровати, пытливо вглядываясь в родное лицо, хорошо различимое в падающем из окна лунном свете. Хвала Пресветлой, выздоравливает… приходит в себя — это сразу заметно. — Лекарство выпила, а капли пока нет. Вон, на столике стоят, — отчиталась мама, приподнимаясь мне навстречу. — Хотела тебя увидеть… Соскучилась… — И я, — призналась, сжимая узкую ладонь с почти прозрачными пальчиками. — Мы даже поговорить толком не успеваем… А ведь нам надо… Мама поперхнулась последними словами, закашлялась, и мне это очень не понравилось. Целитель велел отдыхать, а она вместо этого сидит допоздна, меня ждет. — Поговорим… Обязательно поговорим… Потом… — я взяла со столика высокий бокал со снотворным. — А сейчас лэйр Сюфрэ приказал тебе набираться сил и больше спать, от этого зависит, как быстро ты поправишься. — Нэсса совсем тебя замучила? — мама мягко отвела мою ладонь. — Допекает своими претензиями? А я не могу тебя защитить… — Ничего, справлюсь, — упрямо тряхнула головой и все-таки поднесла питье к ее губам. — Пей! Вот так… Потом… защитишь. Мама блекло улыбнулась моей неловкой шутке, послушно выпила то, что ей предлагали, и расслабленно откинулась на подушки, а я подошла к окну, чтобы задернуть шторы. — Как твои дела… с высшим? — донесся от кровати тихий вопрос. Смяла в руке тяжелую, скользкую ткань. Отпустила… Бережно разгладила… — Все в порядке, мама. — Надеюсь, мой ответ звучит достаточно убедительно? — Он очень внимателен и заботлив. — Да, так и должно быть… — сдавленный вздох. — Они никогда не принуждают женщин, и… — мама замялась. — Не берут их силой, — закончила я за нее. — Верно… — мамин голос потяжелел, стал совсем сонным. Видимо, капли начали действовать. — Это он тебе сказал? — Нет, Толла. А ты откуда об этом знаешь? Молчание… — Мам?.. Тишина… Ну вот, задремала, кажется. Я осторожно отошла от окна и направилась к двери, но у самого порога меня догнало тихое: — Ты только не влюбляйся в него, солнышко. Ни в коем случае не влюбляйся, и все обойдется. Мне влюбиться в высшего? В мага? Во врага? Какая ерунда. Будь он хоть трижды ласковым и предупредительным — никогда. — Конечно. Даже в мыслях этого нет, мам. — Хорошо… Я… Она собиралась еще что-то добавить, но ее перебил раздавшийся за стенкой грохот — звук разбившегося в моей комнате стекла, и удар, как будто на пол упало что-то тяжелое. — Что там? — насторожилась мама. Откинула одеяло, собираясь подняться. — Что случилось? — Ой… — затараторила я, всплеснув руками. — Это я виновата. Утром торопилась и рамы неплотно затворила, вот окно от ветра и распахнулось… Еще и разбилось, кажется… Если Уна слишком уж разворчится, заступишься за меня? Я же не нарочно… — Хорошо, что мама моего лица сейчас не видит. А голос… В нем звучит лишь легкая досада. — Пойду, посмотрю, что от стекла осталось… Наверное, мастера придется вызывать. Господина Кроба... Но это завтра. Сегодня уже поздно, да и спать очень хочется. Спокойной ночи, мамочка… Вышла из комнаты, поспешно захлопнула дверь и привалилась к стене. Надеюсь, мама поверила. Потому что сама я прекрасно помнила, как перед уходом проверяла задвижки, чтобы убедиться, что окно закрыто, так что сквозняк здесь точно ни при чем. Сделала несколько неуверенных шагов. Прислушалась… Ни звука. В моей спальне царила мертвая тишина. Может, и правда, ветер? Пока не проверю — не узнаю, так что и гадать незачем. Выдохнула и решительно потянула за ручку. В комнате было сумрачно и прохладно. На полу валялись обрывки какой-то бумаги. Беззвучно покачивалась на одной петле искореженная рама. А в лунном пятне — под усыпанным битым стеклом и гранитной крошкой подоконником — нахохлившись, прикрыв глаза и как-то странно скособочившись, сидел горгул. — Хвич, — бросилась я к своему охраннику. — Что с тобой? Тяжелые каменные веки медленно поднялись, и на меня уставились два потухших, словно припорошенных пылью рубина — не кроваво-красных, как прежде, а тусклых, почти бесцветных. — Ты… Долго… Ждал… Устал… По тому, с каким трудом разлепились каменные губы, выталкивая отрывистые свистящие звуки, я поняла: все еще хуже, чем показалось с первого взгляда. — Меня ждал? Зачем? Что происходит? Горгул молчал, еще и глаза снова закрыл — будто эти несколько слов отняли у него последние силы, и я не стала больше задавать вопросов. Дернула шнуровку на манжете, поднесла к понурой морде ладонь и сурово приказала: — Пей! Судя по состоянию моего монстра, каплей крови он сейчас точно не обойдется. |