Книга Мужчина на одну ночь, страница 51 – Лиза Клейпас

До Аманды наконец дошло, по какой причине ее пригласили на этот бал: семейка, должно быть, единогласно постановила поручить ей столь ответственную задачу, как создание биографии их напыщенного дурака наследничка.

– Вы очень добры, – пробормотала она, не зная, возмущаться ей или хихикать про себя. – Должна заметить, что я никогда не писала биографий…

– Мы найдем тихий уголок, – перебил он, – устроимся поуютнее, и я посвящу вас в подробности истории моей жизни.

Аманде стало дурно при одной мысли о столь «приятном» времяпрепровождении.

– Мистер Стивенсон, не могу же я лишить остальных женщин возможности наслаждаться вашим обществом…

– Им придется обойтись без меня, – с сожалением вздохнул он. – В конце концов, я один-единственный, мисс Брайерз, и на этот вечер принадлежу вам. Пойдемте.

Пока он буквально силой тащил Аманду к маленькому бархатному канапе, она заметила в толпе смуглое лицо Джека Девлина, и ее сердце мгновенно покатилось куда-то. Она не знала, что он будет на балу, и теперь изо всех сил старалась не глазеть на него слишком беззастенчиво. Джек казался настоящим сказочным принцем, в безукоризненно сшитом черном фраке. На этот раз густые пряди были гладко зачесаны назад. Девлин стоял в компании мужчин и с видом издевательского удовлетворения разглядывал ее поверх бокала с бренди. Белые зубы блестели в ехидной усмешке. Он неприкрыто наслаждался ее несчастьем!

Тоска и желание внезапно сменились отчаянным раздражением. Злосчастный мерзавец!

Но что она могла поделать? Только покорно влачиться вслед за внушительной тушей Стивенсона! Неудивительно, что Джек пришел в такой восторг при виде этой сцены.

Аманда молча бесилась, пока верный своему слову Стивенсон ораторствовал, пространно описывая начало своей карьеры, достижения и успехи, делился мнениями и наблюдениями. Измученной Аманде хотелось кричать в голос. Поднося к губам стакан с пуншем, она с завистью наблюдала, как остальные гости, весело танцевали, смеялись и разговаривали. А она сидит тут, как в тюрьме, и слушает этого пустозвона!

Мало того, если кто-то приближался к ним и спасение казалось уже совсем близким, Стивенсон взмахом руки отсылал любопытного и продолжал свое нескончаемое повествование. И когда она уже решила притвориться больной или упасть в обморок, помощь пришла с той стороны, откуда меньше всего ожидалась.

Перед ними возник Джек, с абсолютно бесстрастным видом игнорировавший все попытки Стивенсона избавиться от него.

– Мисс Брайерз, – осведомился он, – как вам нравится вечер? Надеюсь, вы хорошо проводите время?

Аманда еще не успела раскрыть рот, как вмешался Стивенсон.

– Девлин, вам выпала честь первым услышать добрые новости, – прокаркал он.

Девлин вопросительно изогнул бровь:

– Добрые новости?

– Я убедил мисс Брайерз написать мою биографию.

– Неужели? – удивился Джек, с легким упреком глядя на Аманду. – Возможно, мисс Брайерз, вы забыли, что связаны контрактом с моим издательством и, следовательно, имеете передо мной определенные обязательства? Несмотря на ваш энтузиазм, боюсь, работу над книгой пока что придется отложить.

– Если вы так считаете, – пробормотала она, едва не задохнувшись от смешанной с досадой благодарности, и послала ему красноречивый взгляд, в котором светилось обещание жестокой мести, если он немедленно не придет ей на выручку.

Девлин поклонился и протянул ей руку.

– Возможно, мы обсудим все более подробно? Во время вальса, например.

Аманда мгновенно воспользовалась счастливой возможностью отделаться от противного фата и едва ли не взлетела с канапе, ставшего в ее глазах чем-то вроде камеры пыток.

– Что ж, если вы настаиваете!.. – воскликнула она, схватив руку Девлина.

– Разумеется, – заверил он.

– Но история моей жизни… – запротестовал Стивенсон. – Годы, проведенные в Оксфорде… я еще не дошел до…

Под его негодующий лепет Джек повел Аманду в центр зала. В воздухе порхали аккорды лирического вальса, но нежная мелодия не улучшила настроения Аманды.

– Вы даже не хотите поблагодарить меня? – спросил Джек, обнимая ее за талию.

– Интересно, за что, – кисло буркнула она. Ноги затекли так, что каждый шаг давался с трудом, но она" была слишком счастлива убраться подальше от своего мучителя, чтобы обращать внимание на боль.

– За спасение от Стивенсона.

– Но вы намеренно тянули время, – сухо напомнила она, – так что никакой благодарности не дождетесь.

Откуда мне знать, что вы не находите Стивенсона привлекательным? – с невинным видом спросил он. – Многие женщины от него без ума.

– На здоровье! Я им не соперница. Вы позволили этому претенциозному ослу терзать меня своим вздором!

– Он респектабелен, образован, холост и богат, чего же еще хотеть?

– Он необразован, – взорвалась Аманда с плохо скрытой яростью. – Уверена, что его знания ограничены одним предметом – собой.

– Он много знает о драгоценных камнях, – спокойно напомнил Джек. Аманде до смерти захотелось дать ему пощечину прямо здесь, при гостях. Правильно угадав ее намерения, Девлин рассмеялся и попытался принять покаянный вид.

– Мне ужасно жаль. Правда. Я заглажу свой проступок. Скажите, чье общество вы больше всего предпочитаете сегодня вечером, и я немедленно приведу к вам этого человека. Любого.

– Не трудитесь, – неохотно бросила она. – Слишком долгое пребывание в компании мистера Стивенсона выбило меня из колеи, и теперь единственный, кого я смогу третировать, – это вы.

Глаза Джека сверкнули нечестивым смехом.

– Тогда потанцуйте со мной.

Он закружил ее в вальсе с великолепной грацией, что каким-то образом компенсировало огромную разницу в росте. Аманда в который раз поразилась тому, насколько он высок, какие первобытные мощь и сила скрыты под модным вечерним костюмом.

Как она и ожидала, он оказался превосходным танцором, не просто умелым, а прирожденным. И вел ее твердо и решительно, не давая возможности оступиться. И держал именно так, как диктовали приличия, поддерживая и направляя.

Запах крахмального белья, смешанный с ароматом его кожи, солоноватым и чистым, с легким пряным оттенком одеколона, ударил в ноздри. Ну почему, почему от него пахнет в сто раз приятнее, чем от любого знакомого ей мужчины? Ах, если бы только она могла закупорить это своеобразное благоухание в пузырек и надушить кого-то другого!

Ликующая музыка обтекала их, и Аманда немного расслабилась. В юности она редко танцевала, поскольку кавалеры считали ее слишком горделивой, чтобы снисходить до столь простых забав. И хотя нельзя сказать, что она совсем не пользовалась успехом, все же не могла похвастаться пылкими поклонниками.