Книга Я – твой должник , страница 68 – Софи Кинселла

Не может быть!

– Я – художник-гример. У вас интересное лицо, вы знаете?

Я медленно разворачиваюсь на каблуках. Он. Райан Чокер, собственной персоной. Неизменно прекрасный, в черной рубашке и брюках, стоит возле стенда с баночками крема.

Я жду своей обычной реакции. Сейчас перехватит дыхание, сердце рухнет вниз. Но волшебство иссякло. Выветрилось – после стольких-то лет. Передо мной смазливый прощелыга, и только. Он разливается соловьем перед задрипанной теткой в парке, и, кажется, она уже повелась.

– Вы мне напоминаете модель, с которой я проводил фотосессию для журнала, – беспардонно заливает Райан, и я вскипаю. Это с каких пор он гримером на фотосессиях заделался?

– Правда? – Бедняжка расцветает от таких комплиментов.

– У вас дивная кожа, – сообщает Райан. – Но муж вам, наверное, это каждый день говорит.

Ловок! Конечно, муж ни о чем подобном не заикается, и теперь из нее можно веревки вить.

– Кто вам красит брови? – наступает Райан.

– Я сама, – признается женщина.

– Не может быть! – Райан широко раскрывает глаза. – Изумительно! Не позволяйте никому к ним прикасаться. Вам больше тридцати пяти?

– Немного, – вспыхивает женщина.

Еще бы, ей около пятидесяти. Даже я вижу.

– Чуть-чуть, – твердо объявляет Райан. – Скажите, моя дорогая, вы пользуетесь кремом для век?

– Немного. – У женщины бегают глаза. – Иногда.

– Иногда?! – Райан сражен. – Дорогая, за кожей нужно ухаживать! Все равно, чью именно продукцию вы любите, просто пользуйтесь кремом для век, хорошо? Я дам вам бесплатный образец… – В руках у него появляется маленькая баночка крема. – Позвольте, я вам нанесу… Вы не против?

Он мажет женщине лицо кремом и подсовывает ей зеркало.

– Ну как? Видите преображение? И это с одного раза! Никакой операции – и все же это хирургия.

Хирургия? А такое вообще можно говорить?

Я слежу за ними, закипая от ярости. Женщина не изменилась ничуть, но смотрит на свое отражение как завороженная. Не знаю, что использует Райан – угол наклона, освещение или просто силу убеждения – но оно работает.

– Сегодня у нас две баночки по цене одной, – сообщает он. – Знаете, во сколько обходится подтяжка век? Во сколько тысяч? Это десятая часть цены.

Он показывает женщине прайс-лист, и та бледнеет.

Райан мигом понижает голос.

– Знаете что? Я, вообще-то, не имею права, но ради вас сделаю десятипроцентную скидку. У меня будут неприятности, но… Сейчас ведь Рождество!

– Правда? – И бедняжка смотрит на него так доверчиво, что я не выдерживаю.

– Привет! – радостно восклицаю я, устремляясь к ним. Райан подпрыгивает на месте, а я про себя ухмыляюсь.

– Здравствуйте, – растерянно бормочет женщина.

– Извините, что вмешиваюсь, но я бы на вашем месте не торопилась, – любезно говорю я. – Однажды я купила крем для век у незнакомого продавца, и у меня началась крапивница. Уверена, этот милый человек даст вам бесплатные образцы, и вы сможете проверить их дома. Может, с кем-нибудь из подруг посоветуетесь, прежде чем выкладывать такие деньги. – Я сладко улыбаюсь Райану. – Вы согласны, сэр? С вашим-то опытом художника-гримера!

– Я лучше пойду, – бормочет встревоженная женщина. – В любом случае, спасибо! – бросает она Райану через плечо и убегает.

– Художник-гример! – с ненавистью повторяю я. – Ну и гад же ты!

С минуту Райан в задумчивости смотрит на меня, а потом запрокидывает голову назад и хохочет.

– Фикси, ты такая совестливая! Рядом с тобой я как будто лучше становлюсь.

Он улыбается, и в глазах у него все та же бескрайняя синева.

Когда-то от этой улыбки у меня затрепетало бы сердце. Сомнения развеялись бы, я кинулась бы к нему. Но не сегодня.

– А я рядом с тобой становлюсь хуже, – холодно отвечаю я, и Райан снова смеется.

– Я скучал по тебе, – говорит он.

Я смотрю на него, не веря своим ушам. Это он-то по мне скучал? Заорать бы на него от всей души да наподдать как следует, чтобы понял!

Но меня сразу отпускает. Я понимаю: это клинический случай. Райан наплетет кому угодно что угодно, если ему выгодно.

Ему плевать на честность и на правду, а о любви и говорить нечего. С тем же успехом можно орать на камень. Ничего не изменится.

Я просто рада, что чары развеялись. Я свободна. Наконец-то свободна.

– Не буду говорить «до свидания», – вежливо сообщаю я ему. – Потому что у меня нет ни малейшего желания тебя снова увидеть. Всего хорошего!

Уходя, я снова слышу за спиной смех, но теперь несколько натянутый. Может, у него появился хоть проблеск раскаяния в глазах? Но я не удосуживаюсь оглянуться и проверить.

На подходе к ресторану у меня неистово колотится сердце. Стычка с Райаном – разминка перед тем, что произойдет сейчас.

Метрдотель провожает меня к столу. Там на банкетке уже развалился дядюшка Нед, кажется, с бокалом джин-тоника. Джейк пьет то же самое, а у Николь, кажется, шампанское.

– Фикси! – приветствует меня дядюшка Нед. – Присаживайся. Выпей что-нибудь, детка!

Лицо у него красное, под цвет обитой бархатом банкетки. Не рановато ли начал? Я оглядываю всю компанию: похоже, они все уже подзаправились. У Джейка глаза налиты кровью, под ними набрякли мешки.

– Чего? – ощетинивается он, перехватив мой взгляд. – У меня для тебя, кстати, хорошие новости. Райан в Лондоне.

– Я его только что видела, – отрезаю я, садясь на стул. – И в этой новости нет ничего хорошего.

– Я бы тоже охотнее на стейк к пиву посмотрел, – замечает дядюшка Нед, просматривая меню в кожаной обложке.

Не сомневаюсь. Но я сохраняю спокойствие. Я – ниндзя и медленно приближаюсь к противникам, чтобы нанести удар.

– Что-нибудь из напитков будете? – спрашивает меня официант.

– Нет, спасибо, – вежливо отвечаю я, и когда он уходит, добавляю: – Я не буду тратить здесь деньги «Фаррз». Это неприемлемо. Абсолютно.

Я подчеркиваю это слово и указываю на их дорогостоящие напитки.

– Что? – тупо переспрашивает Николь.

– Неприемлемо? – взвивается дядюшка Нед.

– А чем мы еще здесь занимаемся, кроме траты денег? – Я обвожу взглядом их лица. – Ничем.

– Ну, знаете! – Дядюшка Нед багровеет. – Я здесь время теряю, советы раздаю…

– Вы вообще в курсе, что у нас с продажами? – обрываю я его. – Кто-нибудь знает? И все-таки сидите здесь, угощаясь стейками и коктейлями. Это называется растрата, и это омерзительно, и я в таком не участвую.