Онлайн книга «Нью-Йорк 2140 »
|
Спустя некоторое время она вернулась в кабину, где благоразумно скрылась от ветра. Я же сидел на корме и одним пальцем покручивал рулевое колесо. – Шампанского? – предложил я. – Тебе не следует пить за рулем, – сказала она. – Ты будешь пить за нас обоих. – Когда подойдем к суше. Или бросим якорь. Потом. В воздушном кармане кабины все звучало приглушенно – и мотор, и ветер, и соприкасание крыльев с поверхностью воды. Здесь можно было общаться, чем мы и занялись. Побережье Джерси, низкое, осеннее, не пестрело яркими новоанглийскими цветами, но было окрашено в вялые бурые тона. Ураган, похоже, оборвал все листья и здесь. Все Восточное побережье было явно затоплено, оно выглядело таким и до наводнений, а теперь и подавно. С нашей точки обзора создавалось ощущение, будто суша на этой планете – нечто второстепенное. Шарлотт позвонили, и она ответила. Затем, прикрыв рукой динамик и посмотрев на меня, прошептала одними губами: «Федэкс». – Да, уже еду. На лодке. С моим лодочником. Да, капитаном моей яхты. Всем членам конгресса выдают яхты, разве ты не знал?.. Да, знаю… Слушай, ты говорил, тебе понадобится помощь конгресса. Так вот, я уже там… Нет, конечно, нет. Но я там не одна. Я общалась с новыми членами, и многие из них сходятся со мной во мнении. И это логично, да? Потому что час настал… Надеюсь, ты прав. Я, конечно, попробую… Да, черт возьми, разумеется, мы тебя поддержим. Просто держи президента в курсе, и все получится. Ты будешь здесь ключевой фигурой. Ведь это касается фискальной политики. Потом она надолго вслушалась. Через некоторое время поставила палец на микрофон своего браслета и тихонько пояснила: – Приводит кучу причин, почему он не может этого сделать. Он трусит. – Расскажи ему про Полсона [152], – предложил я. – О чем ты? Что там про Полсона? Я быстро, в общих чертах изложил ей историю, и она кивнула. Когда я замолчал, она убрала палец с микрофона. И вдруг ее взгляд посуровел, и голос изменился вместе с ним. – Слушай, Ларри, я все понимаю, но это не имеет значения, – резко проговорила она. – Понимаешь? Не имеет. Сейчас тебе пора проявить смелость и сделать все правильно. Это твой момент, и, если ошибешься, второго шанса у тебя не будет. А люди это запомнят. Помнишь Полсона, Ларри? Его запомнили как труса и подонка, потому что, когда вся система была на волоске, он уехал в Нью-Йорк и сказал своим друзьям, что собирается национализировать «Фредди Мак» и «Фэнни Мэй» [153], хотя перед этим только что сказал всем остальным, что не будет этого делать. И его друзья продали свои доли, пока те еще что-то стоили, а остальные понесли убытки. Что? Да, если бы он в это тоже вложился, это была бы инсайдерская торговля, но так он просто помог друзьям. И сейчас все помнят о нем только это. И все. Больше ничего. Главное, за что тебя запоминают, – это твой самый важный шаг. И тебя тоже запомнят за такой, Ларри. Но если он будет неудачным, это все. Так что сделай все правильно. Она вслушалась в ответ своего бывшего, а потом коротко усмехнулась: – Да не за что. В любое время! Потом еще поговорим. Давай, поступай правильно. Она отключила связь и ухмыльнулась мне. Я ухмыльнулся ей. – Жесткая ты, – оценил я. – Да, я такая, – ответила. – И он этого заслуживает. Спасибо за эту историю. – Мне она показалось подходящей. – Так и есть. – Так, значит, ты теперь советник председателя Федрезерва! – Моего Федэкса, – уточнила она. – Хотя ему нравится иметь возможность меня игнорировать. Я говорю ему, что делать, – он игнорирует. Все как раньше. – Но в этот раз он тебя послушает, да? – Посмотрим. Мне кажется, он поступит так, как его вынудят обстоятельства. А я лишь проясняю ему, какие они, эти обстоятельства. Вернее, ты проясняешь. – Из твоих уст это звучит намного убедительнее. – Интересно почему? – Потому что ты реалист, и он это знает. – Может быть. Он думает, у меня поехала крыша за все эти годы, что я проработала в городе. – Но ведь оно так и есть, да? Она засмеялась. – Да, конечно. Пожалуй, мне захотелось шампанского. – Наконец-то. Я включил автопилот и отошел к люку в каюту. Проходя мимо нее, я быстрым движением взъерошил ее растрепанные волосы. – Должны же у кого-то быть идеи, – проговорил я из каюты. – Я думала, они у тебя, – крикнула она в ответ. – У меня они были, – сказал я, вернувшись. – Но то, о чем ты говоришь последнее время, мне незнакомо. Поэтому мне и кажется, что это не мое. Скорее что-то в духе Карла Маркса. – Если бы. – Она фыркнула. – Тут в лучшем случае Кейнс. Но это нормально, мы ведь живем в кейнсианском мире, каким он всегда и был. Я пожал плечами: – Он был трейдером, да? Она рассмеялась: – Мне кажется, все люди трейдеры. – Вот в этом я не очень уверен. Я снял фольгу и открутил проволоку с бутылки – та была очень старомодная и очень французская, – направил ее пробкой в сторону и выстрелил в океан. Налил Шарлотт бо́льшую стеклянную кружку, а прежде чем передать ей, сделал глоток сам. – Твое здоровье, – проговорила она и чокнулась кружкой о бутылку, которую я все еще держал в руках. Позже, когда она выпила примерно полкружки, а я вернулся за руль, где стал просто наблюдать за автопилотом, ей снова позвонили. – Кто это? О-о! Да, спасибо большое. Очень рада вас слышать. Да-да, жду с нетерпением. Сейчас такое интересное время, да… Да, верно. Мы были женаты в молодости, а сейчас мы дружим. Да. Он очень хороший. Да. – Она рассмеялась, будто впав в эйфорию, и я подумал, что ей ударило в голову шампанское, но затем понял, кто это, должно быть, звонил. – Ну, он оказался настолько гениален, что нам пришлось развестись. Да, из них. Это было похоже на ядерный распад. Но это было давно. А сейчас мы общаемся, да. Мне кажется, он мыслит правильно. Да, у нас многочисленная группа в палате, да и в сенате, думаю, тоже. Что? Суд? Разве вы еще не назначили весь состав? Я расслышал смех в ее телефоне – знакомое хихикающее сопрано. – Хорошо, буду с нетерпением ждать встречи. Спасибо еще раз за звонок. Телефон выпал у нее из рук на скамейку, она молча уставилась на побережье Джерси, затем на океан. – Президент? – спросил я. |