Онлайн книга «Город клинков»
|
– Значит, вот во что Шара превратилась? – мрачно говорит Мулагеш. – В шантажистку? Она меня шантажирует, да? – Вовсе нет! У вас есть возможность просто отправиться в поездку и отказаться от участия в операции. Или вы вообще можете никуда не ехать и согласиться на пенсию полковника. – А что за операция-то? – Мне велели сказать, что детали невозможно раскрыть, пока вы не дадите полное согласие на участие в ней. Мулагеш тихо смеется: – Значит, вы мне кота в мешке предлагаете. Отлично. Просто замечательно. А мне-то это за каким хреном сдалось, а? – Ну… Думаю, Шара считала, что если она лично вас об этом попросит… Мулагеш меряет его холодным непроницаемым взглядом. – Хорошо-хорошо. В случае если личной просьбы окажется недостаточно, она попросила передать вам это. И Питри залезает в сумку и достает оттуда конверт. Мулагеш рассматривает его: – Это чего такое? – Понятия не имею. Премьер-министр собственноручно написала и запечатала это письмо. Мулагеш берет конверт, вскрывает его и читает письмо. Сквозь бумагу просвечивают чернила. И хотя Питри не может разобрать написанное, похоже, в письме всего пара строчек, и то коротеньких. Мулагеш смотрит на бумагу огромными пустыми глазами, и рука ее вдруг начинает дрожать. Она сминает письмо и долго смотрит в пустоту, погрузившись в собственные мысли. – Твою мать, – наконец тихо говорит она. – Откуда, мать ее, она знала… Питри наблюдает. На плечо ей садится муха, другая приземляется на шею. Мулагеш не замечает. – А ведь ты это всерьез, иначе бы не писала, – бормочет она. Потом вздыхает и качает головой: – Твою мать. – Я так понимаю, – осторожно говорит Питри, – вы склонны дать согласие на участие в операции. Мулагеш окатывает его гневным взглядом. – Просто спросил, – быстро говорит он. – Ну ладно. А что ты можешь рассказать мне про эту операцию? Ну? – Да не очень много. Я знаю, что проходить она будет на Континенте. Еще я знаю, что она связана с вещами, которым влиятельные люди в Галадеше уделяют самое пристальное внимание. И часть из этих влиятельных людей не слишком благосклонно оценивают действия премьер-министра. – Вот почему у меня такая легенда. Помнится, в прошлые времена мы такой хренью мозги пудрили другим народам, не своему. О времена, о нравы и все такое… – В Галадеше все… совсем не просто, – соглашается Питри. – В прессе любят говорить, что Шара находится… э-э-э… «на осадном положении». До сих пор сказываются результаты недавних выборов. Они были для нас… неблагоприятны. Ее усилия по восстановлению Континента крайне непопулярны в Сайпуре, и сторонников у нее больше не становится. – Еще бы, – усмехается Мулагеш. – Я прекрасно помню, как все партии ликовали, когда ее выбрали. Все думали, что сейчас начнется золотой век, не меньше… – Пристрастия электората крайне… волатильны. А для некоторых удобнее не вспоминать, что Мирградская битва случилась всего пять лет назад. Мулагеш прижимает к себе протез, словно деревянная рука может болеть. В гостиной становится ощутимо холоднее, или ему просто так кажется. Мулагеш вдруг становится прежней – тем самым командиром, который не растерялся и громовым голосом дал приказ занять оборону, а вокруг рушились и горели здания, и с небес звучал страшный глас божий… – А я вот не забыла, – холодно говорит она. Питри осторожно прочищает горло: – Ну, я… я и не думал, что вы забыли. Мулагеш еще несколько минут смотрит в пустоту остановившимся взглядом. – Ну хорошо, – говорит она наконец, и хотя голос у нее спокойный, слушать ее как-то неуютно. – Я это сделаю. – Сделаете? – Да. Почему бы и нет. Она кладет смятый комок бумаги на кухонный стол и улыбается. Улыбается так, что у Питри мурашки по спине бегут: ему приходилось видеть такие лица. С безуминкой в глазах. Такие лица у солдат, которые слишком долго воевали. – Хуже не станет. Потому что хуже не бывает. – Я… я уверен, премьер-министр будет в восторге, – выговаривает наконец Питри. – Так что это за операция? – Ну, как я уже сказал, вы не сможете узнать детали, пока не дадите полное согласие… – Пусть тебя демоны заберут, Питри, я только что сказала – да, ты что, не слышал? – Считается, что вы согласились только после того, как вы сядете на корабль. Мулагеш прикрывает глаза. – Во имя всех… Питри быстренько выуживает из сумки папку и вручает ей. – Вот инструкции касательно вашей поездки. Обратите внимание на дату и время отправления. Полагаю, что по крайней мере часть времени мы будем путешествовать вместе. Смею надеяться, что через три недели я вас снова увижу, генерал. – Ура. Мулагеш принимает папку. И тут же печально горбится: – Питри, говорят, мудрость приходит с возрастом. Так почему же я продолжаю раз за разом ошибаться? – Я… боюсь, я недостаточно компетентен, чтобы ответить на ваш вопрос… – Ну ладно. Ты, по крайней мере, честен со мной. – Могу ли я обратиться к вам за одолжением, мэм? Мне нужно вернуться в Галадеш, чтобы уладить кое-какие дела, но, учитывая сегодняшние происшествия, я… И он многозначительно смотрит на ее коллекцию холодного оружия. – Что-нибудь на дорожку? Чтобы без проблем до порта дойти, да? – Я ошибочно предполагал, что Джаврат – цивилизованное место. Мулагеш насмешливо фырчит: – Я тоже так… ошибочно предполагала. Так, дай-ка я тебе выдам какую-нибудь штуку, страшную снаружи, добрую внутри, а то ты ненароком поранишься. – Я прошел курс молодого бойца, когда получил назначение в мирградское посольство! – Я знаю, – кивает Мулагеш. – Этого-то я и боюсь. Фиг его знает чему они тебя научили, разве что как ловчее ногу себе отстрелить. Питри смиренно кланяется, когда Мулагеш встает и, чеканя шаг, скрывается в каком-то темном углу, где начинает рыться. А ведь она всегда так ходит – словно на плацу марширует… Как только генерал разворачивается спиной, Питри хватает смятое в комок письмо. Это, конечно, безобразное превышение полномочий, не говоря уж о том, Шара ему доверяет, а он… Ну, извините, плохонький из него шпион… хотя чего это он, он вообще ведь не шпион!.. И Питри сразу становится легче на душе. Развернув письмо, он таращится на строчки. – Чего-о-о?.. – вырывается у него. |